Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 1

В святоотеческой традиции мы находим и иное понимание соотношения между Израилем и Египтом в истории детства Иисуса. Оно наиболее лаконично выражено Иоанном Златоустом в словах: «Палестина злоумышляет, а Египет принимает и спасает Того, против Кого злоумышляют»[52]. Иными словами, в новозаветной истории спасения Израиль и Египет как бы меняются местами: Израиль оказывается гонителем, а Египет спасителем. В этом усматривается глубокий символический смысл: евангельская история имеет отношение не только к Израильскому народу, но и ко всему миру, в том числе языческому, олицетворением которого является Египет.

3. Избиение младенцев

¹⁶Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов.

¹⁷Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: ¹⁸глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет.

Данный рассказ на протяжении многих веков вызывал вопросы, касающиеся как историчности описываемых в нем событий, так и их богословского смысла.

Относительно историчности избиения вифлеемских младенцев следует сказать о том, что, хотя оно не упоминается в исторических источниках I в., нет ничего невероятного в том, что такое событие могло иметь место. Жестокости Ирода, отраженные у Иосифа Флавия и других историков, были столь многочисленными, а его методы расправы с реальными и потенциальными соперниками столь изощренными, что, услышав о некоем претенденте на его трон, он вполне мог пожелать расправиться с ним таким образом. Говоря о последних годах царствования Ирода, Иосиф Флавий обращает особое внимание на его все возраставшую подозрительность, связанную с опасениями за свой трон. В частности, когда ему донесли, что в среде фарисеев распространились предсказания о том, «что по решению Предвечного власть будет отнята у Ирода и его потомства», он «распорядился казнить наиболее виновных фарисеев, а также своего евнуха Багою, равно как одного из наиболее красивых в то время прислужников своих, некоего Кара. Вместе с тем он распорядился предать казни также всех тех своих близких, которые поверили предсказанию и речам фарисеев»[53]. Иосиф приводит сведения и о других многочисленных жестокостях Ирода, в том числе о том, что он казнил трех своих сыновей[54].

В свете этих свидетельств избиение младенцев в Вифлееме вовсе не выглядит чем-то невероятным: если Ирод не остановился перед массовыми казнями в среде известных фарисеев и собственных родственников, почему он не мог покуситься на жизнь вифлеемских детей? Тем более, что избиение младенцев в Вифлееме и окрестностях было событием локального значения: Вифлеем был маленьким поселением, и вряд ли в нем и его окрестностях могло быть больше нескольких десятков младенцев от двух лет и ниже[55]. Такое событие вполне могло быть обойдено вниманием историков, но это не снижает его достоверность.

Рассказ об избиении младенцев имеет параллель в исторической литературе за пределами христианской традиции: об этом эпизоде упоминается в труде языческого автора Макробия «Сатурналии», написанном около 400 г. В нем говорится об императоре Октавиане Августе: «Так как он услышал, что среди мальчиков-двухлеток, которых приказал истребить в Сирии царь иудеев Ирод, оказался даже его сын, сказал: лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном»[56]. Конечно, можно предположить, что Макробий узнал об избиении младенцев Иродом из христианских источников, а рассказ о реакции на новость императора Августа был не более чем анекдотом. Тем не менее, наличие этого упоминания у Макробия служит косвенным подтверждением историчности повествования Матфея об избиении младенцев.