Евангелие от рафаила или всё путём

Стали общаться между собой и с природой. Природа соответствовала. Вечер был тих. Рыба ходила кругами. Взяли снасти, бросили крючок. Вместо рыбы появились гейши. Невзирая на вышесказанное, Командор тотчас переметнулись: вскрыли засекреченную тушёнку, щедрой рукой стали швырять валюту в восточные массы. Мы молчали, оккупированные массивной и неинтересной Л.В. От костра доносилось нервное хихиканье Командора. У нас отлегало от сердца, полагая, что сейчас Командор всего достигнет. Увы! Возвратившись к костру после приличествующего времени, узрели Командора в том же состоянии противостояния. Были удручены, вследствие чего хлопнули пол-банки. Рекламированный Командором, в роли обольстителя выступил Главкульт.

Трепещёт рука моя, слабеющая от трудов непосильных, но ещё более изнемогаю от надобности запечатлеть необъяснимое. Ибо чем объяснить смогу сей промах Командора? Сексуальным напряжением дня? Тягой Вриосекса к фталазолу? Импотенцией Ш.М.? Или бесовским наваждением Демагога?..

А может, не дано мне, грешному, проникать в замыслы Вождя? Не сужу, да не судим буду... Но опишу всё, как было, любовью к Истине укрепляя иссякающее усердие моё.

Главкульт, ошалевший от доверия Командора, понёс околесицу. Опричники, Рублёв, Сабурова, Дионисий, Нерль, Покров, Христос, волхвы - всё посыпалось в отверстые гейшевы уши. Извивы закомар завораживали сосновые леса, в которых бродили сексуально озабоченные монахи, разбрасывая там и сям деревянные монастыри; глыбы крепостных стен топорщились по берегам озёр и морей; небо вспарывали щипцы новгородских храмов; ржали кони во владимирском Ополье; Батый и Тохтамыш грели кривые ревматические ноги на пожарищах русских столиц; грызлись князья за престолы и уделы; гремели апостольские речи на вселенских соборах; тонула в Шексне княгиня Ефросинья; Грозный корчил из себя Сталина и с воем рожали русские бабы узкоглазых татарчат...

Гейшам было всё едино, лишь бы на сексуальном подъёме. Главкульт стал в позу над костром, выпучил страшные глаза, блики огня играли на небритых щеках, ветер вздувал седые космы... Кружка с валютой плясала в правой руке Главкульта, левой он привычно хватался за комаров, хотя не чувствовал не только их укусов, но даже и отрезвляющего голоса Командора, которые узрели величайшую ошибку свою. Но теперь ничего нельзя уже было поделать. Гейши самозабвенно уставились в иконообразное и страстное лицо Главкульта. "Верую!!!" - вопили их глаза, начисто отрешённые от всех мирских соблазнов космически возвышенной речью.

СЛУШАЙ, ИЗРАИЛЬ!!!

(НАРОДНОЕ

ИНОРОДНОЕ)

Командор несколько смешались, даже начали терять себя, угодливо предлагали гейшам и Главкульту то тушёнку, то спирт, то присесть на удобное поленце. Но Главкульт не удостаивал взглядом холопствующего Вождя и продолжал нестись сквозь века и страны, увлекая за собой гейш, которые всю свою неизрасходованную восточную пылкость устремили на овладение интеллектуальными ценностями, щедро рассыпаемыми Главкультом. А он распинал себя на Голгофе своих необъятных познаний, и гейши пышными своими волосами отирали кровь на ступнях его.

Командор уныло оглядели это явление Главкульта восточному народу. Гейши потеряли остатки желания. Костёр догорал вместе с последними вспышками потенции Командора. К тому же время брало своё, пошёл третий час ночи, и Командор громко зевнули, заглатывая роты комаров. Главкульт ещё говорил по-прежнему страстно, но руками разводил слипающиеся веки. У гейш сна не было ни в одном глазу, они готовы были отстоять ещё и заутреню, но Командор гипнотической своей властью перенесли их обратно в их палатку на другой берег озера, положили на озеро одеяло тумана, сверху водрузили шпили и башни Кирилло-Белозёрского монастыря и в неземных этих декорациях затолкали отбивавшегося Главкульта в спальник. Очнувшийся от фталазола Вриосекс потребовал от Командора немедленно определить диспозицию на завтра: кому из женщин фавор, кому - опала.

- Спи уж, спи, геморройщик, - ответствовали Командор и, вздохнув, добавили: - Трудно быть богом!..

После чего легли отдыхать, имея в уме перенести боевые действий в район села Ферапонтово, где на оперативном просторе полагали Они разыграть решающее сражение с искусительницами.

УМИРОТВОРЕНИЕ ПЛОТИ

Сегодня, июля 18 дня, писчая способность моя пришла в полный упадок. Видно, время моё истекает. Много лет прожил я на свете, слабые силы, дарованные мне природой, без остатка употребил на жизнеописание Командора, и се аз отхожу в мир иной. Завещаю вам, други, продолжить дело рук моих и пера моего, стилем простым и бесхитростным прославляя Деяния Командора, да славится Их имя... Мутится разум, слепнут очи... други... прощайте...