Евангелие от Робеспьера. Повесть о великом французском революционере

Вечером четвертого августа на трибуну Учредительного собрания поднимается виконт де Ноайль. С первых же его слов в огромном зале дворца «Малых забав» все замирает. Остолбеневшие депутаты слышат, как дворянин предлагает покончить с феодализмом. Не успевают смолкнуть восторженные аплодисменты, как на трибуне аристократ-революционер герцог Эгийон. Он поддерживает предложения виконта де Ноайля. Его сменяют герцог Мателэ, потом епископ из Нанси. Начинается знаменитая ночь четвертого августа. Один за другим на трибуне появляются лидеры дворян от всех провинций. Под несмолкаемые рукоплескания трибун, под плач и приветственные крики депутатов первые два сословия отказываются:

– от церковной десятины;

– от судебных прав;

– от податных изъятий;

– от прав на охоту;

– от прав на рыбную ловлю, на голубятни.

Первые два сословия отказываются от всех своих почестей и привилегий.

Но землю они оставляют себе.

Прошел август, сентябрь. Учредительное собрание приняло Декларацию прав человека и гражданина.

Строки Декларации отбивали похоронный звон феодальной Европе: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Общественные различия могут быть основаны только на общей пользе».

Большинство депутатов считало, что революция – это пламенные речи, аплодисменты трибун, хлесткие статьи в газетах. Большинство было уверено, что революция кончилась. Ведь депутаты не покушались на порядок и традиции. Ведь Собрание оставило конституционную монархию, а короля утешили правом приостанавливающего вето.

Историками доказано, что среди депутатов Учредительного собрания не было ни одного республиканца. Возможно, революция и замедлила бы свой ход, но вдруг у нее появился новый союзник… в лице короля и его окружения. Отметим, кстати, что Учредительное собрание никогда не упускало случая хором надрывно скандировать «Да здравствует король!», если представлялась благоприятная возможность. Но такие возможности представлялись крайне редко, потому что король находился под полным влиянием двора. Двор ненавидел революцию, и каждую вынужденную уступку Собранию воспринимал как капитуляцию. Двор выискивал любую возможность нанести удар революции. Среди советчиков короля попадались и трезво мыслящие люди, но он прислушивался к наиболее оголтелым реакционерам, альковным интриганам и будуарным политикам. Их советы привели к тому, что Людовик XVI с поразительной настойчивостью и быстротой двигался кратчайшей дорогой к гильотине. И на этот раз результатом их маневров был новый революционный взрыв.

В Версаль призывают верную королевскую гвардию – фландрский полк и драгун Монморанси.

В Париже очереди за хлебом, а в театральном зале королевского дворца ресторатор Арму сервирует роскошный обед для офицеров его величества. Вино из королевских подвалов пробуждает в гвардии верноподданнические чувства. Господа офицеры срывают национальные кокарды, топчут их ногами и клянутся в верности монарху.

В Учредительном собрании гаснут речи трибунов.

Слышится дробь барабанов и четкий шаг гвардейских батальонов, марширующих на площади.

В Париже добродетельные буржуа закрывают ставни, а новая власть, муниципалитет, запирается в ратуше.

Чья очередь спасать Францию? Кто теперь поведет вперед революцию? Где вы, отчаянные ораторы, храбрые солдаты, мудрые философы, остроумные журналисты? Вы, конечно, возмущены, но почему-то вы притихли. Жутковато выступать против ощетинившихся штыками армейских каре?

Так кто же выступит?

И тогда подымаются женщины Парижа. Они идут на Версаль.

Хлещет дождь. По булыжнику скользят легкие туфли и стоптанные башмаки. Нестройный топот многотысячной толпы. Но он звучит страшнее, чем четкая поступь солдат.

Впереди красавица Теруань де Мирекур. Она в ярко-красной амазонке, в шляпе с черным султаном. Одной рукой она правит лошадью, в другой сжимает пику. Потом газеты будут писать, что 5 октября Теруань де Мирекур была символом революционной Франции.

Рядом с ней бледнолицый высокий человек. Это Майяр! 14 июля он вел штурмовые колонны на Бастилию.

Далеко растянулась колонна женщин. А за ними идут мастеровые и люмпены Сент-Антуанского предместья, вооруженные крючьями, пиками, ружьями. И только за этой многокилометровой армией видны расшитые золотом мундиры буржуазной национальной гвардии. Ею командует герой войны за освобождение Североамериканских штатов маркиз Лафайет. Как и все знаменитые герои, он пока держится в тени.

Авангард женщин входит во дворец «Малых забав». Майяр выступает от имени Парижа и говорит с Учредительным собранием в повелительном тоне.

У ограды королевского дворца начинается перестрелка между солдатами фландрского полка и версальской буржуазной милицией. Женщины врываются во дворец. Король обещает позаботиться о хлебе для народа. Мужественные депутаты в свою очередь не хотят ударить лицом в грязь перед столь многочисленными представителями слабого пола и посылают решительную делегацию к королю.

Уже поздний вечер, а за окнами гудит огромное людское море. Король ведет себя на редкость покладисто. Он подписывает Декларацию прав и декреты Собрания.