Евангелие от рыжего кота

«Это, что же, живым хотел меня похоронить?» — возмутился Гуго и опустил взгляд на свою рану. Вид развороченной и окровавленной плоти не порадовал его, но, слава Богу, Гуго остался в сознании. Он не стал будить Жана ле Мена, а принялся рыться в раскиданном мешке со своими вещами. Он не имел при себе учеников, так как их нужно кормить из своего кармана, поэтому всё добро носил с собой. Покопавшись, Гуго нашёл костяную иголку и тонкую нитку, а затем принялся себя зашивать. Уверенности в том, что это сделает Жан ле Мен и него не имелось, поэтому он положился на себя. Первый прокол вызвал такую боль, что Гуго чуть не завыл, как зверь, а на глаза накатились слёзы. Продолжая благодарить Бога за то, что тот дал ему ещё один шанс на жизнь, Гуго делал большие стежки, отчего шрам становился грубым и корявым. Впрочем, красота тела в данную минуту Гуго не беспокоила, так как он старался быстрее закончить свою кровавую работу.

Когда сержант закончил шить, то немного передохнул, а потом вытащил из мешка стеклянный сосуд, закрытый пробкой. Эликсир, содержащийся в нем, состоял из живой воды и фиолетового камня с Везувия, который болтался в сосуде. Не жалея, Гуго полил шов на кровавой ране и закричал, уже не сдерживая себя. Жан ле Мен вскочил, как безумный, и, широко открыв глаза, кричал, указывая перстом на Гуго: «Дьявол! Дьявол!».

— Успокойся, это я, Гуго! — слабым голосом пролепетал сержант и его тихий голос подействовал лучше крика: Жан окинул взглядом шов через всю грудь и спросил:

— Ты, что, сам себя зашил?

Гуго не стал объяснять очевидное, а спросил сам:

— Ты отдал хлебец Марии?

— Да, когда тебя обнаружил Раймонд де Торн, — сказал Жан, потрогав сержанта, и убедился, что Гуго более чем жив.

— Где он сейчас? — спросил обрадованный сержант, и Жан тот час ответил: — Он, вместе с Марией, отправился в порт Лимиссо.

«Хорошо, точно так же я сделал бы сам!» — подумал сержант, но, всё же, укорил Раймонда де Торна: «Что же ты не присмотрелся ко мне? Я, ведь, живой!»

— Давай отпразднуем твоё воскрешение, — сказал Жан ле Мен, протягивая руку к бутылке в углу.

— Сейчас не время пить, — сказал Гуго, отбрасывая неизвестно откуда появившуюся бутылку и пытаясь встать. Жан помог и спросил, куда в глухую ночи сержант собирается идти.

— В порт Лимиссо, — ответил сержант.

— Позволь, я помогу тебе, — сказал заскучавший в крепости Жан ле Мен и сержант вынужден был согласиться. Они доковыляли до ворот крепости, которые на ночь были закрыты. Просить стражей их открыть не имело смысла, так как пешком они не дойдут, а попутный транспорт пойдёт только утром. Правда, до утра оставалось совсем не долго, так как небо на востоке уже слегка посветлело, приглушая звёздную россыпь.

Ожидание помогло найти повозку, которая привезла раненного, но её ездовой замешкался и ворота закрыли, поэтому пришлось остаться до утра. Пассажиры на обратный путь были очень кстати, и сержант, рядом с Жан ле Меном, завалился на повозку и поспал до утра. Проснулся он оттого, что дорога вся в кочках и Гуго де Монтегю здорово тряхнуло. Рана отозвалась болью и он, просыпаясь, уселся удобней. Местность вокруг, покрытая скудной растительностью, не вызывала радостных ощущений, а виноградники, посаженные полосами, только слегка манили глаз присыпанной пылью зеленью.

Землетрясение, произошедшее с полусотню лет назад, кругом оставило свои следы, а несчастный город Лимиссо разрушило полностью. Новые постройки, сделанные без всяких городских планов, не соблюдали пропорций друг с другом, а улицы были безобразно кривы. Только порт, отстроенный первым, отличался своей функциональностью, а остальное сооружали, как заблагорассудится.

Рассчитавшись с ездовым, сержант прошёлся вдоль пирса, высматривая того, кто может что-то знать об ушедших вчера кораблях. Его острый взгляд заприметил стайку мальчишек, по всей видимости, бездомных и ещё не проданных в рабство, что в данных краях дело весьма вероятное. Ушлый пацан лет пятнадцати, уже не мальчик, а юноша, пусть и не внушал доверия, но мог знать, на какой корабль сел Раймонд де Торн. Он поманил его пальцем, и юноша подошёл легкой походкой, сохраняя достоинство, как истинный дож.

— Если ты сможешь мне помочь, я тебе дам целое сольдо, — сказал Гуго де Монтегю и глаза у юноши загорелись.

— Слушаю, господин, — сказал он, склонив голову и озорно блеснув глазами.

— Я хочу знать, на какой корабль сел рыцарь-госпитальер и монахиня, — сказал сержант, внимательно глядя в глаза мальчика

— Рыцарь-госпитальер, с монахиней на руках, сел на корабль «Святой Петроний». Капитан судна – Доменико Секьявро из Венеции, — четко доложил юноша, не отводя глаза.

— Что значит на руках? — не понял Гуго де Монтегю, грозно поглядывая на юношу.

— Я забыл тебе сказать, Гуго, что Мария спала на руках Раймонда, — промолвил Жан ле Мен совсем спокойным голосом.

— Что значит, спала? — не понял Гуго: — Среди белого дня?

Жан ле Мен не мог ничего добавить.

— Если позволите, господин, — сказал юноша и Гуго кивнул головой, — мне кажется, она была без сознания.