Евангелие от рыжего кота

Не ожидая от кота никаких слов, она направилась к избушке и попыталась открыть дверь, которая, дико заскрипев, поддалась только со второй попытки. Ступив в тёмные сени, Маргина открыла двери в дом, откуда потянуло терпким духом, который шибанул Маргине в нос. Ослеплённая сумраком, Маргина ничего не видела, поэтому спросила: — Кто из вас будет Мокрында?

Справа от двери на деревянной кровати что-то зашевелилось, и Маргина отправилась туда.

— Подержите кота, бабушка, — сказала Маргина, опуская Туманного Кота на колени старушки в очках.

Не мешкая, она принялась убирать руками паутину с загаженных окошек и нечаянно натолкнулась на вторую старушку, которая сидела в старом кресле в глубине комнаты.

— Простите, бабушка, — сказала Маргина, а старушка в ответ закричала: — Что?

— Она глухая, кричи громче, — сказала бабушка Мокрында, которая гладила кота, но смотрела не на него, а куда-то в стену. «Она же слепая! — догадалась Маргина и возмущённо подумала: «Кот, зараза, что же ты не предупредил!» «Некоторые рыдали от смеха!» — парировал Туманный Кот, с удовольствием подставляя спину под шершавую руку старушки. Слева от двери, из полумрака, на неё уставились чьи-то глаза, и Маргина разглядела ещё одну бабушку, которая махала руками, подавая какие-то знаки.

— Она немая, её зовут Букрында, — сказал Туманный Кот, а бабушка слева закивала головой. «Значит, та в глубине комнаты, что глухая – Кукрында», — подвела итог Маргина и повернулась к довольному коту.

— Кот, забирай всех бабушек на улицу, пусть погреются на солнышке, — бесцеремонно сказала Маргина, нарушая медитацию кота. Тот, не слезая с колен бабушки Мокрынды, вынес старушек на улицу и рассадил во дворе. Не успокоившись, он мысленно вытащил из каморки старый патефон, мысленно покрутил ручку и под музыку дремал дальше. Маргина засучив рукава, принялась драить избушку, а потом долго стирала дряхлое бельё. Кота, греющегося на солнышке вместе с бабушками, она тоже припахала и заставила отремонтировать двери. Критически осмотрев окно, она приказала коту заменить на нём стекло, так как многовековая пыль не поддавалась тряпке и воде.

После этого Маргина нагрела воды прямо во дворе и в большом тазу принялась мыть старушек, отчего бабушка Мокрында прозрела, а Кукрында стала слышать. Бабушке Букрынде мытье не помогло, так как у неё, от долгого молчания, атрофировались мышцы лица. Когда Маргина попросила помочь Туманного кота, то у Букрынды задёргалось лицо, показывая разные рожи, после чего она смогла произнести несколько слов. «Что же они крошечные такие, как дети?» — подумала Маргина, вытирая их маленькие почерневшие тела, а Туманный Кот, паразит, пробормотал в её голове: «Усохли!»

Когда старушек вновь занесли в дом, комната, где они проживали, сияла, а на окне цвёл розовым иван-чай, пересаженный в горшок. На маленькой кухне Маргина, не мудрствуя лукаво, поставила на огонь горшок с гречкой, распространяя по домику сытный дух. Когда бабушки пообедали, как думала Маргина, впервые за полгода, она налила им чая и сказала: — Рассказывайте.

— Чего рассказывать, голубка? — спросила бабушка Мокрында.

— Куда Рубин Милосердия девался, — сказала Маргина, подозревая, что допрос ничего не даст.

— Да, мы давно уж не летамши, — махнула рукой бабушка Кукрында.

— Куда вам летать, бабушки, — махнула рукой Маргина, — вам и ходить-то, без палочки, трудно.

— Ты почаёвничай, голубка, — сказала бабушка Мокрында, — а мы слетамши, да понаблюдамши, всё тебе и доложимши, — закончила бабушка и вылетела в окошко.

Маргина онемела от такой резвости, а бабушка Кукрында, вслед за подружкой, тоже сиганула в окно. Бабушка Букрында хотела что-то сказать, но только дёрнулась лицом и, расправив крылья, появившиеся за спиной, тоже исчезла за окном.

— Они, что же, летать умеют? — спросила Маргина, уже зная ответ. Туманный Кот молчал, развалившись вверх ногами на её коленях и, кажется, даже храпел.

— Чего же они не ухаживали за собой? — спросила Маргина и Туманный Кот сквозь сон пробурчал: — Нет у них человеческих привычек вот и заплесневели.

— Разве они не люди? — удивилась Маргина.

— Натурально, они сороки, — сквозь сон сказал Туманный Кот и добавил: — Мордифицированные.

Маргина не стала спрашивать, кто сорок «мордифицировал», так как данное несчастье храпело у неё на коленях. Она и сама немного прикорнула, вспомнив человеческую привычку, которая, оказалось, приятная не только людям, но и Хранителям[41].

Когда Маргина проснулась, то наступило уже следующее утро. За столом, в рядок, чин-чином сидели бабушки, которые смотрели на неё своими кнопками-глазами и чего-то от неё ожидали. Маргина не имела перед ними долгов, поэтому спросила: — Что узнали?