Евангелие от Сатаны

– Я бы предпочла наручники.

– Я не шучу, Мария. Когда вы были в контакте с матерью Габриэлой, вы едва не раздавили мне ладонь своими пальцами, а настоятельница была всего лишь безобидной старой женщиной. Сейчас вы должны войти в разум верховного инквизитора, мужчины в расцвете лет. Ландегаард – тридцатилетний силач, который может оглушить быка ударом кулака.

Экзорцист надевает ремни на руки и лодыжки Марии и застегивает их на последнюю пряжку. Молодая женщина не чувствует себя привязанной, но, попытавшись пошевелить руками и ногами, чувствует, что не может сдвинуть их даже на миллиметр.

– Ваш прием какой-то чудной.

– Он разработан для буйных больных, чтобы они не чувствовали, что их насильно удерживают в кровати, и не испытывали лишнего стресса. Я применял эти ремни к своим пациентам, которые находились на последней стадии одержимости. Пока никто из них не жаловался на это.

Мария пытается улыбнуться, но ей это не удается: слишком силен охвативший ее страх.

– А на этот раз как вы вернете меня обратно, если дела пойдут плохо?

– Еще не знаю, но придумаю.

Тишина. Потом Карцо спрашивает:

– Вы готовы?

Мария закрывает глаза и кивает.

– О’кей. Сейчас я пошлю вас в 11 июля 1348 года. Именно в этот день Ландегаард добрался до монастыря затворниц на горе Сервин. Его святейшество папа Климент VI послал Ландегаарда выяснить, почему от них так долго нет никаких известий.

– Долго же он поворачивался, этот Климент.

– Тихо! Не говорите! Я расскажу вам о времени, в котором вы проснетесь. Уже около года черная чума опустошает Европу. Болезнь покинула Италию и Швейцарию, оставив после себя сотни тысяч трупов, опустевшие города и поля, где раздавались только карканье воронов и вой волков.

Слова Карцо вползают в сознание Марии, как струи тумана, и под их действием ее сознание постепенно растворяется. Ей кажется, что ее тело становится длиннее: руки как будто отодвигаются от ног на огромное расстояние.

141

– Год 1348-й. Весной этого года скорби и разорения Ландегаард выезжает из Авиньона со своими нотариусами, повозками-тюрьмами для арестантов и отрядом охраны. Он должен осмотреть мужские и женские монастыри, которые пережили великий мор. Ему дано жестокое поручение, которое состоит из двух задач. Ландегаард должен не только выяснить, какие монашеские общины продолжают существовать, но и убедиться, что отчаяние и одиночество не заставили их заключить соглашение с Демоном. Поэтому он имеет право наставлять или приговаривать к сожжению на костре тех монахов и монахинь, которые окажутся виновны в таких прегрешениях.

Голос Карцо звучит все слабее, как будто удаляется от Марии. Она чувствует, что ее тело перестало вытягиваться. Теперь ее руки наполняются мышцами, крепкими как канаты. Трещат хрящи и сухожилия в плечах, а сами плечи словно разбухают. Шея и лицо становятся шире. В тот момент, когда остаток ее сознания разрывается, Мария совершенно уверена, что ее ноги тоже начинают толстеть. Потом ее таз становится уже, живот делается твердым как камень, между бедрами начинает расти мужской член. Голос Карцо еще звучит на поверхности ее ума.

– И последнее, что я скажу перед тем, как вы уснете. Чтобы вы смогли полностью завладеть умом Ландегаарда, вам очень важно понимать, кем был инквизитор в эти смутные времена. В 1348 году это служители папы, которые в первую очередь занимаются расследованиями и выяснением истины. В противоположность легенде, они редко пытают, а сжигают кого-то на костре лишь в крайнем случае. Их главная задача – собирать доказательства и выяснять обстоятельства, которые указывают на вину или невиновность подозреваемого. Точно так же, как у следователей в наше время. Поэтому, если инквизитору поручали расследовать громкое дело о кознях Демона в какой-либо монашеской общине, этот дознаватель обычно проникал к подозреваемым под видом заблудившегося путешественника. Эта личина позволяла ему самому стать свидетелем тех гнусных поступков, в которых обвиняли эту общину.

Голос Карцо постепенно растворяется в пространстве. В ноздри Марии врывается смесь запахов. Сначала – пот и грязь. Их зловоние не смогли уничтожить ни квасцы, ни порошок из песка. Потом – запахи одежды. Грубая ткань раздражает ее кожу и пахнет костром и лесом.

– Задания инквизиторов могли продолжаться от нескольких дней до нескольких недель. Нередко случалось, что члены общины, в которую проник инквизитор, разоблачали и убивали его. Чаще всего убийцы разрубали его труп на куски и выбрасывали по частям. Поэтому, когда через несколько дней к ним являлся новый инквизитор с повозками и охраной, преступники думали, что смогут уйти от справедливого возмездия. Но они не знали одного важного обычая этой странной полиции Бога. Когда внедрившийся в общину инквизитор чувствовал, что ему угрожает смерть, или узнавал что-то важное, он высекал сообщение об этом на скале возле выхода из монастыря или на двенадцатом столбе монастырского двора. Сообщение было зашифровано кодом, который могли прочесть только другие инквизиторы.