Евангелие от Сатаны

Все кардиналы смотрят друг на друга. Почти все знают. Большинство из них перед тем, как идти на конклав, получили странный конверт с фотографиями членов своей семьи, взятых в заложники людьми в масках. В конверт была вложена также записка, где уточнялось, что указания, за кого голосовать, будут им даны на втором туре выборов. Тот, кого нужно выбрать, вынет из рукава красный платок и положит его перед собой. Записка кончалась приказом кардиналу сжечь перед уходом на конклав пакет вместе с содержимым так, чтобы остался только пепел. Если кто-нибудь обнаружит хоть один из этих пакетов, все семьи тут же будут казнены.

Теперь кардиналы знают, что Ватикан меняет хозяев. Того, что сделали авторы записок, с избытком хватило бы, чтобы распустить конклав и создать тяжелый кризис в Церкви. Достаточно одного слова, одной поднятой руки. Но никто ничего не говорит. Похоже, что каждый ждет, чтобы кто-то другой пошел на риск и объявил о заговоре. Нет, скорее каждый мысленно молится, чтобы никто не заговорил. Встречаясь взглядом друг с другом, кардиналы каждый раз опускают глаза. Им стыдно и страшно.

Кардинал-декан снова встает. Он спрашивает, готов ли каждый из выборщиков перейти к голосованию, или пора открыть сомнения, которые, возможно, еще отягчают их совесть. Эта установленная правилами фраза похожа на ту, которую произносит священник перед тем, как заключить брак: «Если кому-то есть что сказать против этого союза, пусть он говорит сейчас или замолчит навсегда». Кардиналы переглядываются. Именно сейчас нужно было бы заговорить. Потом они замечают капли пота на висках декана и понимают, что он тоже получил конверт. Он тоже ничего не скажет.

Выборщики опускают головы. Кардинал-декан просит тех, кто готов голосовать, поднять руку. Сто восемнадцать рук медленно поднимаются к фрескам потолка.

181

Главный врач больницы Джемелли поднимает взгляд от папок с документами, услышав тихий скрип. Застекленная дверь открывается, и входит прелат в черной сутане. У него на глазах очки с толстыми стеклами. В руке он держит сумку. Главный врач заставляет себя не волноваться. Он ждал этого человека весь вечер и знает, почему тот пришел. Главный врач даже удивлялся, что этот посетитель не пришел раньше, потом стал надеяться, что тот не придет. Но вот он здесь. Врач бросает взгляд на часы: 4:45. Кардиналу Джованни нужен еще по меньшей мере час, чтобы забрать документы Вальдеса. Нужно действовать осмотрительно.

Ноги прелата ступают по ковру совершенно без шума. Он останавливается перед столом и кашляет, чтобы привлечь к себе внимание врача. Тот снова погрузился в чтение дел поступивших в больницу пациентов. Дорога каждая секунда. Он знаком просит вошедшего подождать несколько минут и делает вид, что читает бумаги. Время от времени он даже ставит пометки на страницах. Наконец врач поднимает глаза на этого человека и чувствует в горле спазм, встретившись с его холодным взглядом.

– Чем могу служить?

– Позвольте представиться: монсеньор Алоис Манкель из Конгрегации Доктрины Веры.

Врач едва заметно напрягается. Конгрегация Доктрины Веры – это современное название Святейшей инквизиции. Значит, человек, который стоит перед ним, – инквизитор. Он привык к толстым папкам с документами и к секретам. Кроме того, он апостольский протонотарий и носит титул «монсеньор». Это соответствует верховному инквизитору Средних веков. Такой человек не занимается бесполезной болтовней и не проходит мимо того, что ищет. Главный врач больницы Джемелли ожидал высокопоставленного прелата или, в худшем случае, другого врача, но не инквизитора. Присутствие в его кабинете человека из Конгрегации Доктрины Веры означало, что по меньшей мере часть ее членов перешла на сторону братства Черного дыма. Намечается трудная партия.

– С огорчением, которое вы видите сами, я должен сказать вам, монсеньор, что посещения в больнице начинаются в восемь часов.

Губы прелата изгибаются в холодной улыбке.

– Я пришел посмотреть на мертвеца. Для мертвых нет часов посещения.

– И как его имя?

– Разве я вам его не сказал?

– Если бы сказали, я бы об этом помнил.

Тишина. Ледяной взгляд инквизитора обшаривает глаза врача, проникает в его душу и спускается на самое ее дно. Примитивная ловушка не сработала, и похоже, что это приводит его в ярость.

– Я пришел осмотреть тело его преосвященства кардинала Патрицио Джованни.

– Простите, но с какой целью?

– Чтобы убедиться, что это действительно его преосвященство. Это нужно, чтобы организовать перевозку его тела в его родные края в Абруццах.

Снова грубая ловушка: Джованни родом из Джерманьяно в Апеннинских горах. Протонотарий это знает и желает выяснить, знает ли об этом врач. Если да, это, разумеется, не доказательство, а лишь предположение. Но именно так и действуют инквизиторы – работают с целым пучком предположений и сопоставляют их одно с другим, пока не сформируют свое убеждение. В данном случае прелат подозревает, что врач лжет. В ближайшие минуты надо сделать все, чтобы это предположение не стало убеждением.

– Вам жарко? – спрашивает служитель Церкви.