Евангелие от Сатаны

Густой ароматный дым вытекает из кадильниц – их только что зажгли снова – и поднимается, как туман, к потолку Сикстинской капеллы. Кардинал-камерлинг подходит к своему собрату, которого участники конклава только что избрали папой на втором голосовании. Поднявшись на цыпочки, он спрашивает избранника, принимает ли тот на себя эту тяжелую обязанность. Новый папа отвечает, что его желание совпадает с волей Бога. Тогда Камерлинг отводит его в потайную комнату, где по традиции избранник должен пролить слезы, размышляя об ожидающих его испытаниях. Но глаза нового папы остаются сухими. После этого Кампини спрашивает избранника, какое имя тот желает носить. Тот наклоняется к камерлингу и шепчет это имя ему на ухо. На лице Кампини вспыхивает широкая улыбка. Камерлинг снимает с нового понтифика его прежнюю кардинальскую одежду, а затем помогает ему застегнуть новое, белое одеяние. Затем, пока главный нотариус конклава сжигает бюллетени, кардинал-камерлинг отдает приказ открыть застекленную дверь, которая играет роль окна балкона базилики Святого Петра.

Новый папа и старый кардинал покидают капеллу и вместе проходят по лабиринту лестниц и коридоров на первый этаж базилики. Паркет скрипит под ногами тех, кто идет сзади них.

По пути избранник снова наклоняется к уху камерлинга и приказывает ему:

– Велите открыть двери базилики сразу после объявления, чтобы последняя месса началась немедленно.

Старый камерлинг кивает. В конце коридора уже открыты окна балкона. Слышно, как вдали за ними гудит толпа.

– И последнее. Скоро к воротам Ватикана подойдет монах. Он принесет евангелие. Скажите гвардейцам, чтобы его пропустили без помех и без задержки.

– Это будет сделано, великий магистр.

194

Сирены затихли. Джованни поворачивает влево – в сторону колоколен Святого Павла. Его сутана промокла от пота. Теперь он идет между двумя рядами старых домов, в которых, когда он проходит мимо, приоткрываются ставни. На пороге одной из дверей стоит старик и смотрит на него. Джованни замирает, заметив на крыльце одного из подъездов человека в костюме и черных очках. Этот человек выходит навстречу кардиналу, опускает руку в карман своей куртки, достает оттуда кожаный футляр, открывает его и показывает кардиналу удостоверение агента ФБР.

– Ваше преосвященство, я специальный агент Данунцо. Идите прямо. Стюарт Кроссман ждет вас.

Джованни оборачивается назад и оглядывает улицу.

– Не беспокойтесь. Пока я здесь, никто не пройдет. А теперь идите дальше: нам нельзя терять ни секунды.

Джованни делает, как ему сказали. Пройдя несколько шагов, он снова оглядывается. Специальный агент Данунцо вернулся в тень своего подъезда, под дверной козырек. Кардинал идет дальше. Ему хочется перейти на бег, но он не поддается искушению. Другой агент указывает ему на лестницу, которая ведет вниз, к порту. Джованни спускается по ней. Воздух становится прохладнее. Внизу он оказывается на маленькой площади, окруженной липами. Ее украшает фонтан, и вокруг него расставлены столы и стулья. За одним из столов, железным, сидит человек в костюме и круглых очках. Кардинал подходит к нему:

– Стюарт Кроссман?

Человек поднимает голову. У него очень острый взгляд и бледное лицо.

– Я ждал вас, ваше преосвященство.

195

Экспресс Трент – Рим мчался через Тоскану до рассвета с максимальной скоростью. И вот путешествие подошло к концу. Отец Карцо стоит в коридоре вагона и смотрит на римскую равнину, которая медленно выплывает из тумана. Он боролся с Калебом, держась за последнюю опору – за воспоминание о Марии, о поцелуях, которыми они обменялись в развалинах крепости Верхнее Маканьо, о запахе ее кожи и о ее ладонях, крепко сжимавших его ладони, когда они любили друг друга в пыли часовни.

Постепенно Вор Душ отпускал свою добычу, и тело Карцо понемногу согревалось. По его венам снова потекла его кровь, его сердце снова начало биться. Он чувствовал боль и горе. Именно в этот момент он потерял контакт с Марией. Мария замурована в своей тесной темнице. Мария погасла вместе с огнем свечи.

Когда поезд на несколько минут остановился на Флорентийском вокзале, Карцо открыл дверь своего купе и остановился перед ней, не зная, на что решиться. Можно выйти здесь, дождаться ближайшего поезда, который отправится на север, и попытаться спасти Марию. Или можно доехать до Рима и добиться, чтобы конклав был остановлен, пока еще не поздно. В тот момент, когда звучал свисток и со стуком закрывалась дверь, отец Карцо закрыл глаза, чувствуя под мышкой тяжесть евангелия: решение было принято. После этого он смотрел в окно на проносившиеся мимо поля.

Рим. Поезд замедляет ход. Карцо вынимает из кармана своей рясы пистолет Марии и взвешивает его в руке. Марка «Глок», калибр девять миллиметров, керамическая рукоять. Он отодвигает назад затвор, чтобы дослать пулю в ствол: он видел, как это делала Мария.

Потом он проверяет, стоит ли оружие на предохранителе, и снова кладет пистолет в карман. Теперь он готов.