Евангелие от Сергея или смертельная ошибка Иисуса Христа

   Иисус долго присматривался к Пилату. Поначалу он был невысокого о нём мнения: так себе, не рыба – не мясо, куда ветер подует, туда и клонится. Но со временем он понял, что Пилат относится к редкой категории спящих талантов, которые раскрываются только тогда, когда попадают именно в ту среду, для которой они были рождены. Это как их сосед в Назарете – Зевул. Половину жизни прожил в нищете, и так бы и умер нищим и ни на что не пригодным, если бы однажды не нашёл клад. Всего-то несколько золотых монет, но этот стартовый капитал разбудил в нём всю жизнь спавший талант гениального менялы, и он так сумел распорядиться вырытыми из земли деньгами, что через несколько лет стал одним из богатейших людей Назарета. Так и Пилат. В нём спал талант хорошего организатора и, вдруг проснувшись в Пилате, попавшем на место прокуратора, он так его переменил, что Пилата трудно было узнать. Его уже волновал вопрос не только сбора налога в казну Рима и, конечно, свой карман, как в самом начале его деятельности. Он начал вникать в жизнь страны и, как заботливый хозяин, душой болел за дело. Пилат мотался по Израилю, встречался с Антипой, религиозными лидерами, ругался, настаивал, грозил, карал. Всю свою нерастраченную энергию он бросил на то, чтобы поднять страну (оно ему надо было?), а Иисус, всегда сопровождающий Пилата, учился искусству руководить людьми и принимать решения. Подумать только! Ещё только год назад первосвященник и члены синедриона казались для Иисуса людьми особого рода. А теперь, поприсутствовав при беседах Пилата с этими *умнейшими из умнейших*, он понял, что они такие же люди как и все, если не хуже. Да что там если! Они гораздо хуже, так как думают только о своём кармане, а остальное для них просто не существует. А царь Антипа? Жалкое создание! Ни ума, ни фантазии. Вот Давид был царь! И Соломон! А этот бездельник только и отличился тем, что увёл жену у родного брата. А чиновники? Воруют, воруют и воруют. Они словно сошли с ума и не понимают (или, наоборот, очень хорошо понимают), что воровать – то скоро больше нечего будет. А люди разве дураки? Они всё видят, и скоро наступит тот момент, когда народ совсем прекратит работать. Зачем трудиться, если, в конце концов, всё придётся отдать? Отдать кесарю, отдать царю, отдать священникам, отдать расплодившимся бандитам. Правильно говорит Пилат: эту систему надо ломать.

  Но, попробуй, сломай годами вскормленную вертикаль обнаглевших воров! Это всё равно, что шевелить осиное гнездо, мало не покажется…

  Вот и тогда, когда они в Иерусалим приехали за деньгами для строительства водопровода, священники на дыбы встали.

   -Не позволим, – грозно заявил первосвященник, – это наши деньги, и распоряжаться ими будем мы. Если ты хочешь позаботиться о людях и привести им воду за сорок километров, так строй, удачи тебе. Строй, мы не против стройки, а всеми руками за неё, но не на наши деньги. А нам и без водопровода хорошо.

  Обнаглевшие от безнаказанности члены синедриона поддержали первосвященника и даже стали угрожать Пилату жалобой в Рим. Мы мол, найдём на тебя управу. Ты никто и звать тебя никак.

  Раскрасневшийся от злости Пилат встал для ответа.

  -Вы можете жаловаться куда хотите, – жёстко сказал он синедриону,– но я вас предупреждаю, что золото я, как бы вы не сопротивлялись, всё равно возьму. Жалуйтесь куда хотите, если доживёте до того дня, когда меня накажет Тиберий. Сейчас посмотрим, какие вы смелые.

  -Марк,– позвал он командира легиона, – ввести легион на территорию храма. Оцепить прилегающие территории. Рубить всех, кто только посмеет слово против сказать.

   Марк поклонился и вышел, а Пилат, усмехнувшись, добавил: Если вы не отдадите нужную мне сумму, – то я прикажу забрать всё, что вы накопили, а тот из вас, кто попытается сейчас протестовать, будет арестован и распят как зачинщик мятежа не позже завтрашнего утра. Ну? Есть желающие погреться на кресте? Кто первый?

   Он кивнул головой личной охране и телохранители стали внимательно всматриваться в лица членов синедриона. Угроза Пилата подействовала. Никто не посмел возразить, ни словом, ни жестом.

   Вскоре до Иисуса дошла весть, что его троюродный брат Иоанн стал пророчествовать в Вифании, и Иисус решил перейти к действиям по реализации плана захвата власти. Выбрав время, когда Пилат был в хорошем настроении. Иисус не стал крутить вокруг, да около.

  -Я хочу стать царём Израиля! Я прошу тебя, Понтий, помочь мне взять власть, – заявил он прямо.

   -Что – что? – не понял Пилат, – царём чего? Да ты что, Иисус, с ума спятил?

   -Разве я похож на сумасшедшего? – спокойно спросил его Иисус.

  Он, видимо, ожидал такой реакции прокуратора.

   -Ты хочешь, чтобы я дал тебе легионы для захвата власти? – недоумённо произнёс Пилат. – Но это – бунт, это – гражданская война и разруха. Чтобы пойти на такую авантюру я должен быть сумасшедшим. Ни за что! Если ты задумал мятеж, то я завтра же прикажу тебе отрубить голову. Или отправлю тебя на крест, как поступают с особо опасными преступниками.