Евангелие от смартфона

Вдруг дверь отворилась и коридор заполнился людьми, среди которых были Давыдов, двое охранников и высокая темноволосая девушка. И в тот же момент из-за угла навстречу артисту шагнул мужчина в комбинезоне. Резким движением он раскрыл чемоданчик, и в его руке оказался пистолет.

— Нет! — завопила Вероника. Раскинув руки, она кинулась наперерез стрелку.

Андрей застыл на месте — мозг, отказываясь верить в реальность происходящего, перестал подавать команды телу. Как же Андрей потом корил себя за это мгновение! Словно в замедленной съемке он видел, как дернулась голова высокой девушки, взметнув копну окрасившихся кровью темных волос, как на ее груди расцвело алое пятно. Как Вероника повисла на руке стрелявшего мужчины, но тот, даже не удосужившись оттолкнуть девушку, стрелял снова и снова. Как Давыдов, схватившись за грудь, медленно падал, заваливаясь на бок. И как один из бодигардов артиста, не обращая на него внимания, бросился к оседающей на подламывающихся ногах брюнетке, а второй, заслоняя ее собой, выхватил из кобуры пистолет и открыл встречный огонь. Ника и мужчина упали.

Но почему выстрелы слышались еще и позади?..

И тут ступор прошел. В один большой прыжок Андрей подскочил к любимой. Вероника с удивлением разглядывала свою руку, отнятую от живота. Кровь яркими ручейками стекала с ее пальцев, собираясь в большую алую лужу на полу. Потом удивление в ее глазах сменилось страданием, черты лица исказились, и она потеряла сознание. Стрелок, с ног до головы залитый кровью, не шевелясь, лежал рядом с ней.

Андрей беспомощно оглядывался по сторонам. На том месте, где только что находился он сам, теперь стоял растерянный прапорщик с пистолетом в правой руке и недоеденным мороженым в левой.

Давыдов лежал без движения, нелепо раскинув руки, на его белоснежном костюме расплывались два ярко-красных пятна. Темноволосая девушка пыталась подняться на колени, опираясь на стену. Рядом с ней хлопотал один из охранников, в то время как другой, осторожно опустив пистолет дулом вниз на вытянутой руке, медленными шажками приближался к Андрею.

И тут Андрей закричал.

Что было дальше, он почти не запомнил. Коридор заполнился людьми. Кто-то пытался остановить кровь, кто-то неумело, но старательно делал искусственное дыхание. Все это время Андрей держал Веронику за руку, глядя ей в лицо, и умолял не умирать. Потом появились медики. Веронику и темноволосую девушку положили на носилки и быстро покатили в сторону лифта…

Я слушала Романа и одновременно думала о молодых людях. Оказались не в то время не в том месте. Бывает. К сожалению, слишком часто в нашей жизни. Есть в нашем мире какая-то глобальная несуразность, если на долю таких чистых и правильных ребят выпадает столько горечи и боли. Строили планы на будущее, учились, любили, только начали жить и… Если эти удары судьбы — испытание, то не слишком ли жестоко подвергать человека, фактически ребенка, таким «урокам»? Да еще и без его согласия? Если наказание, то опять же — за что? Почему одних жизнь сурово карает, а другим все прощается? Но все это лирика, как говорит полковник Ремезов, которая в нашем деле лишняя. А нужны в нашем деле вовремя и правильно поставленные вопросы, ответы на которые я уже получила. Мне было ясно: Роман Андрея не видел ни вчера, ни сегодня.

Уходить я не спешила, хоть и понимала: вряд ли я услышу нечто такое, что поможет мне найти Андрея. Мне было интересно все, что рассказывал Роман. Наверное, потому, что из скупых официальных данных на листке бумаги Андрей начал превращаться в реального человека. И, надо сказать, весьма и весьма неплохого.

Вскоре Роман попрощался. Я проводила его взглядом и, позвонила агентам, направив их проследить за парнем. Не то чтобы я не верила юноше — верила, дело было в другом. Если Андрей не связался с другом до сих пор, то вполне возможно, свяжется в будущем. А мне пора докладывать Шефу.

— Плохо, — услышала я в ответ. Только не поняла, к чему относилось это «плохо» — к ситуации в целом или к моим действиям.

Вечером я нашла на ютубе ту самую телевизионную передачу, о которой говорил Роман, и полную версию которой так и не пустили в эфир.

* * *

Ведущий. Добрый день. Обычно я начинаю передачу этими словами, но не сегодня. Три дня назад, 24 июня, трагически погиб певец, актер, поэт, философ Иннокентий Давыдов. Весь мир глубоко переживает смерть этого великого человека. Мудрого, сильного, справедливого. Во всех городах, на всех континентах люди оплакивают эту невосполнимую утрату.

Давыдова любили везде — в Москве и Нью-Йорке, в Стамбуле и Токио. Его песни были понятны всем — русским и американцам, китайцам и арабам. Во всех городах земного шара сейчас люди выносят на улицы портреты этого замечательного артиста, зажигают свечи и поют его песни, роняя слезами. Сегодня, когда я шел на передачу, я видел много слез, много слез я вижу и сейчас в этой студии. Мы, наша редакция, наши сегодняшние гости, скорбим вместе со всем миром. Давайте же отдадим должное этому великому человеку.