Евангелие от смартфона

Он замялся, беспомощно поглядывая на свою соседку.

— Ирина Матвеевна давно подозревала, что в палате лежит не Ничка, и уже однажды пыталась поговорить с врачом, но ей, конечно же, не поверили. Ее тут же накачали каким-то сильным лекарством, после которого она неделю в себя прийти не могла, а потом еще и направили к психиатру. Поэтому она и молчала.

— А тебе тоже кажется, что это не Вероника?

— Я не знаю, — растерялся Роман. — Меня же не пускают в реанимацию. Но Ирина Матвеевна не сумасшедшая. Не верьте, если вам будут говорить, что она от горя сошла с ума.

Женщина, наконец, подняла заплаканное лицо и на нем была написана такая бесконечная скорбь, что все мои душевные царапины и терзания последних дней показались сущей ерундой.

— Вы нам поможете? — спросила она.

— Постараюсь, — честно ответила я. — Но мне нужны факты.

— Так, — заторопился Роман. — Факты. Первое. К Нике никого не пускают, на нее можно смотреть только из-за стекла. Ее лицо все время закрыто бинтами. Это два. Ведь уже больше месяца прошло, неужели раны на лице до сих пор не зажили? В первые дни врачи давали противоречивую информацию о ранениях Вероники, путались, но потом, видимо, договорились. Это три.

— Пока все, что ты мне рассказал, это не факты, а конспирология, — я с сомнением покачала головой.

— А еще Ирина Матвеевна говорит, что эта девушка выше ростом, у нее другая форма рук, пальцы длиннее, ногти более вытянутые, у Нички ногти маленькие и круглые. И вообще она другая…

В этом деле накопилось уже столько странностей, что еще одна меня не удивляла.

— Ну, хорошо, допустим, больница выдает за Веронику какую-то другую больную, но зачем? — спросила я. — Ведь они это делают не просто так, должна же быть какая-то причин. И очень весомая. У тебя есть версия? И где тогда сама Вероника?

— Вы нам не верите, — горько сказал Роман.

— У меня есть фотографии, — вдруг хриплым, надтреснутым от слез голосом проговорила женщина.

Она порылась в сумочке и достала две фотографии, с которых на меня глядела улыбающаяся миниатюрная блондинка с ямочками на щеках. Легкий сарафанчик полностью открывал плечи и руки.

— Видите родинку на левой руке, на предплечье? А вот вторая, побольше, на груди. Я уверена, что у той девушки, которую выдают за Нику, этих родинок нет. Я ничего не могу доказать, но, поверьте, это не Ника! Я и раньше чувствовала, что моей доченьки больше с нами нет. Давно уже нет.

Женщина со всхлипом втянула в себя воздух, вытерла выступившие слезы и, глядя прямо мне в глаза, твердо сказала:

— Я не сумасшедшая.

Роман вновь успокаивающе приобнял ее за плечи.

Я взяла фотографии. Конечно, больничная койка не красит никого. Упитанный человек может превратиться в настоящие мощи, щеки с ямочками могут ввалиться, а кожа побледнеть или, наоборот, пожелтеть. Но родинки не исчезают. И все же я сомневалась:

— Но кому это нужно?

Ирина Матвеевна только горько покачала головой и уткнулась в платок.

— Я думаю, что все это как-то связано с Андреем, — встрял Роман. — Его же тоже в армию забрали…

— Стоп.

Я подняла руку, призывая Романа помолчать. Он так и застыл с открытым ртом. Меня уже пару дней терзала мысль, что я упускаю какой-то существенный факт, что-то мельком услышанное, но очень важное. И только теперь я вспомнила: ребята в воинской части тоже говорили, что Андрей сбежал после разговора о его девушке. Как там они сказали — «не Ника».

— Роман, ты звонил Андрею в часть, вы обсуждали это?

— Да, звонил, — удивился Роман. — А вы откуда знаете? Кто вы? Вы не из газеты.

Сказано это было утвердительным тоном.

Вот меня и раскрыли. Дальше притворяться журналисткой было бессмысленно и даже вредно — только потеряю доверие. И я потянулась к рюкзачку за своим удостоверением.

Рассказала я, конечно, далеко не все. Шалости доктора Верховского или перестрелка в больничном морге — это не для ушей обыкновенных людей.

Через час Роман с плачущей женщиной были отправлены домой, а мне предстояло нанести визит лечащему врачу Вероники. Но перед этим стоило зайти в морг — проверить версию, промелькнувшую в моей голове.

В вестибюле больничного корпуса, как всегда утром, было полно народа, однако моему наметанному глазу удалось выцепить наблюдателя. Он стоял именно в том месте, которое я и сама бы выбрала, если бы мне нужно было отследить входящих в корпус людей. Но раз прямо у входа мне уготована теплая встреча, значит, дальше будет еще горячее.

Поразмыслив немного, я решительно двинулась в сторону дальнего здания. Еще вчера я заприметила там магазин медицинской одежды и всяческой околоврачебной мелочевки. Через двадцать минут я была одета в голубую врачебную «пижамку». Обычно распущенные по плечам волосы я собрала в тугой пучок, а глаза спрятала за купленными там же очками с простыми стеклами. В этом прикиде я и сама не узнавала себя в зеркале, но для пущей конспирации на шее у меня болталась медицинская маска, за которой можно быстро спрятать лицо.