Евангелие от змеи

Джем, один из вышибал, стоял в проеме приоткрытой двери: чернокожий гигант под два метра ростом, рукава рубашки закатаны до локтей, бритый череп блестит, на щеке шрам, сила как у быка. Вышибала мог произвести впечатление на отцов семейств, потерпевших фиаско в "Смальто", этой жалкой потовыжималке, но настоящие ночные птицы его не боялись. Дух всегда был сильнее тела —Матиас много раз убеждался в этом за те жестокие десять лет, что провел в городском лабиринте, получая образование на улицах. Он видел, как нахохлившиеся воробышки, вроде него самого, устраивали кровавую трепку противникам вдвое, а то и втрое сильнее них самих, он научился читать в их глазах решимость, ярость, безумие или обреченность. В первую же встречу он взял верх над Джемом в поединке взглядов.

—Давно не появлялся, парень...

Джем посторонился, пропуская Матиаса, сделав на прощание оскорбительно-презрительный жест в сторону изгнанного клиента и кивнув Тонино —другому церберу, обожавшему баловаться с ножиком, —чтобы тот закрыл дверь.

—Придурок решил сорвать трусики с Меррил. Думают, им все можно, скоро будут на сцену выскакивать, с членами наизготовку, захотят девушек трахать, представляешь?..

Матиас едва слушал бурчание Джема. Он весь обратился в нюх: запахи алкоголя, пота, сигаретного дыма, дешевых духов, подмышек, талька, остатков еды и подавленного, неутоленного желания. Человек тридцать клиентов стояли перед несколькими узкими площадками, наблюдая за танцовщицами, которые умело извивались "у станка", —зря, что ли, жалкое электронное табло над стойкой обещало посетителям "лас-вегасский стиль"?! Девушки тряслись как безумные, пытаясь разогреть атмосферу, замороженную "вооруженным" изгнанием из заведения срывателя трусиков, но лица мужчин, которым пятью минутами раньше напомнили об изгнании из плотского Эдема, походили на маски , застывшие от дешевого спиртного и нечистой совести.

—Выпьешь что-нибудь, Мэт? —спросил Джем, направляясь к стойке.

— То же, что всегда.

Матиас прошел вдоль стены и сел напротив Романа за столик в глубине зала. Полумрак рассеивал свет ламп в псевдокитайском стиле. Он снова спросил себя, почему Рысь упорно назначает свои деловые встречи в этом говенном заведении на задворках Пантена. Его клиентура между тем обитала в самых богатых парижских кварталах —Маре, VII, VIII и XVI округах, в пригородах, на западной стороне, от Нейи до Буживаля.

—Что нового, казак? —спросил Роман, аккуратно поставив на столик запотевшую пузатую рюмку с коньяком.

Осмелься любой другой, кроме Рыси, помянуть его русские корни, Матиас выхватил бы в приступе слепой ярости пистолет из кобуры и в упор разрядил бы его в мерзавца.

—Ничего особенного.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

Матиасу никогда не удавалось достать до дна узких желтых глаз Романа. Именно за эти глаза, а еще —за острые уши и темные пятнышки на щеках его и прозвали Рысью. Всегда одетый с иголочки, с идеальным ежиком редких волос, щеточкой усов над верхней губой, Роман был из породы стервятников, хоть и походил на хищную кошку: он никогда прямо не участвовал в схватке, но всегда оказывался в первых рядах при "разделе добычи".

Роман работал на жадного спрута, правившего огромной тайной империей и владевшего международной сетью торговли телом во всех ее проявлениях —от классической работы на панели до виртуального секса, удовлетворяя все самые извращенные запросы "потребителей". Несколько лет назад желтоглазый румын был поставлен управлять сетями детской проституции, созданными в некоторых странах Восточной Европы —в Румынии, Венгрии, Болгарии, на Балканах... "Пользователи" —их число росло с каждым днем —обитали в развитых промышленных державах и богатейших странах Персидского залива, но не только. Говоря экономическим языком, это был бурно развивающийся рынок: по словам Романа, Сеть выявила новые запросы, позволила распространять —в планетарном масштабе —скрытые доселе предложения. "Мир болен, —часто повторял он, —все мы скоро сдохнем, так почему бы этим не воспользоваться..."

Стервятник —иначе и не скажешь.

—Как у тебя с работой, Мэт?

—Ничего особенного.

Тонкие губы Романа растянулись в хищном оскале, обнажив острые клыки, —он наверняка подточил их "а-ля якудза", чтобы подчеркнуть жестокость внешнего облика.

—Возможно, у меня кое-что есть для тебя...

Боковым зрением Матиас видел танцовщиц, изгибавшихся на сцене, подобно холодным бледным языкам пламени, под равнодушными взглядами посетителей.

Идиотская музыка била по нервам. Он молча ждал продолжения разговора.

Выдержка и терпение всегда были его лучшими помощниками, помогая избежать множества неприятностей.

—Женщина. Сорок лет. Четырнадцатый округ.

Роман вытащил из внутреннего кармана шелкового пиджака небольшой желтый конверт.

—Имя, адрес, фото. Требуется особое внимание: у дичи суперохрана,территория миноопасная.

Выдержав паузу, Матиас равнодушно спросил:

—Сколько?

—Пятьдесят —сейчас, сто —после окончания работы.

—Евро или франки?