Евангелие от змеи

Марта, конечно, просто бредила вслух. Теперь на мафиозные организации работали самые искусные хакеры: установив за несколько лет практически тотальный контроль над целыми сегментами Интернета, организованная преступность искоренила пиратство с той жесткой эффективностью, которой не хватало правительствам, запутавшимся в тенетах собственных законов, скованным в своих действиях надзором бесконечных комитетов по информационной этике, жадностью и ненавистью, правящими бал в музыкальной индустрии и издательском деле. Любой новый независимый порнографический сайт немедленно обнаруживался компьютерными ищейками хищников, поделивших между собой порнорынок. Ну, а дальше все было очень просто: либо хозяин нового сайта начинал "отстегивать" бандиту —хозяину территории, либо исчезал —в самом прямом смысле этого слова. А хитрожопых мелких жуликов, ворующих "картинки" с чужих сайтов, становилось все меньше, после того как через электронную почту начали рассылать фотографии обезображенных трупов с подписью: "А что, если ты следующий?"

Люси ничего не сообщила своей семье —ни живущим на юге страны родителям-пенсионерам, ни брату, переехавшему в Ла Рошель с женой, любовницей и детьми, ни тем более —сестре, которую муж-дантист уговорил перейти в интегристский католицизм, они с четырьмя дочерьми жили в богатом восточном предместье Парижа.

Она никогда не говорила с ними о своей новой работе, опасаясь возмущения и осуждения, а просто объявила, что перешла в компьютерный сектор. Родственники в завуалированной форме упрекали ее за то, что она —единственная в семье —оставалась холостячкой, "сухой веткой", куда уж тут было сообщать, что она зарабатывает на жизнь, высталяясь в голом виде в Сети. Люси больше не хотелось ездить на семейные сборища, где все изображали радость от встречи, она устала "делать вид". Огонь, горевший в семейном очаге, превратился в холодный пепел.

Медсестра сообщила Люси, что она должна выписаться до десяти утра, а потом к ней в палату пришел интерн —в руках он держал красную папочку с ее историей болезни. Люси стояла затаив дыхание, вцепившись побелевшими пальцами в металлическую спинку кровати: она прежде не видела этого врача, но в его голубых глазах и улыбке уловила некоторую человечность, и это ее подбодрило.

—Здравствуйте, мадам...

Он заглянул в папочку.

—...Серфей. Люси Серфей, я не ошибся?

Люси так резко кивнула, что тонкий казенный халатик, в который ее переодели в приемном отделении, зашуршал, как бумага (он к тому же мало что скрывал —просто напасть какая-то!).

—Ваши анализы крови свидетельствуют о том, что вы ничем не заражены, мадам Серфей. Нет ни серопозитивности, ни гепатита, ни какой другой инфекции. Хорошая новость, вы согласны?

—Это значит... значит... что я... что у меня...

Нервы и мускулатура Люси мгновенно расслабились.

Ноги стали ватными, и она вынуждена была присесть на краешек кровати.

—СПИДа? Да нет же, конечно нет! Вы можете спокойно вернуться домой. Продолжайте принимать антибиотики —в качестве профилактики. Остальное —дело времени, все заживет, раны затянутся. Процесс будет долгим, учитывая влажность... среды, но чем меньше станете двигаться, тем быстрее поправитесь. Думаю, вы сами понимаете, что вам следует воздержаться от сексуальных контактов до следующего осмотра, он состоится через три недели —день и час визита указан в медицинской карточке. Я выписал вам болеутоляющее.

Обязательно принимайте лекарство, если боли будут слишком сильными при мочеиспускании. И... мадам, если вам понадобится психологическая поддержка... я написал там несколько адресов.

Он положил папку на тумбочку и кивнул на прощание, прежде чем выйти из палаты. Прошло несколько минут, прежде чем Люси смогла подняться на ноги и подойти к стенному шкафу, куда Марта убрала ее сумочку, туфли, белье, платье, шерстяной жакет —на случай, если вдруг похолодает, и зонтик.

* * *

Спускаясь в метро, Люси решила отправиться на работу, а не домой. Ей нужно было немедленно заверить близнецов в том, что она полна сил, совершенно здорова и приступит к работе даже сегодня, если они того пожелают.

У посетителей Сети нет ни расширителей, ни хирургических зеркал, чтобы проверить состоянии ее слизистой, так что никто не заметит разницы между нынешней Люси и прежней Мануэллой. Она замажет синяки тональным кремом и постарается превозмочь физическую боль и морально-психологическое потрясение, чтобы помочь этим жалким типам —мужчинам —забыть их одиночество, сексуальное и эмоциональное убожество. Люси была уверена, что справится, хотя каждый шаг; несмотря на анальгетики, вызывал острую боль во всем теле.