Евангелие от Зверя

— Не переживай, нам такие уроды не страшны. Теперь ни один телохран господина Савагова не рискнет угрожать ни тебе, ни шефу.

— Ты думаешь? — засомневался Костя.

— Уверен.

— Хорошо бы. — Секретарь включил телевизор, стоявший на тумбе в углу приемной, пощелкал каналами, кивнул на экран, истекающий очередной блевотиной рекламы. — Совсем обнаглели рекламотворцы, такое фуфло гонят!

— Рекламщики ни при чем, виноваты во всем этом безобразии заказчики рекламы.

— Ну, может быть. Вчера на ночь включаю телик, а там полураздетая девочка звонит по сотовому телефону: «Мамуля, ты ложись спать, я у подружки переночую». А рядом с ней лежит голый отрок! Это как понимать? Реклама умения врать?

— Сотового телефона, наверное.

— Естественно, телефона. Только я стопроцентно уверен, что никто этот телефон не купит, зато все уяснят, что ложь и разврат — это норма!

Антон с любопытством посмотрел на Костю. Совсем молодой двадцатидвухлетний парень реагировал на безнравственность исключительно точно и видел главное — попытку зомбирования молодежи внешне красочным, но абсолютно антиморальным способом.

— Или вот еще, — продолжал Костя мрачно, выключая телевизор. — Видел детский журнал «Кул»? Его начали рекламировать по телику. Но это же страшно! Там пропагандируется образ жизни как сплошная цепь животных удовольствий! Бери от жизни все! — Секретарь фыркнул. — Что же нормальным людям останется, если детки научатся брать в с е?!

— Согласен, — кивнул Антон, пряча улыбку. — Честных и умных людей на экране увидишь редко, зато любителей пива, извращенцев всех мастей, доморощенных магов и знахарей — хоть отбавляй. Один мой приятель — социолог посчитал, что больше всех рекламируются спиртные напитки и особенно пиво у нас в России.

— Словно это цель государства — вырастить поколение пивных дебилов.

— Но только мы открыто показываем по ТВ массовой аудитории фильмы, пропагандирующие наркоманию, насилие и порнографию, которые даже в странах, где их делают, идут лишь по кабельному телевидению и поздно ночью.

Они посмотрели друг на друга, как люди, внезапно нашедшие общую тему для обсуждения, но продолжить в том же духе не успели. Ожил динамик селектора:

— Костя, зайди.

Секретарь встряхнулся, выскользнул из-за стола удивительным гибко-змеиным движением и скрылся за дверью директорского кабинета. Вернулся он с озабоченным видом, начал копаться в бумагах, искать что-то, отбирать и складывать в отдельную папку документы.

— Получил трепку? — поинтересовался Антон.

— Да нет, — сказал Костя, — у нас тут новая проблема. Есть такое общество с ограниченной ответственностью «Престиж-Профит», которое в обход закона получило от правительства Москвы разрешение построить в зеленой зоне ВВЦ теннисные корты. А это означает, что парк надо будет вырубать, один павильон переносить, второй вообще сносить, а дорогу прокладывать в другом месте за счет сужения торговых площадей. Какому-то дяде придется отдать два гектара территории в почти безвозмездное пользование! Савагов, кстати, рьяно поддерживает этот проект, а Виктор Михайлович пытается сопротивляться.

— Очевидно, в этот проект вкладываются немалые средства, часть которых идет на подкуп чиновников.

— Ну конечно! Это же повсеместная практика.

Антон посмотрел на часы.

— Шеф никуда больше не собирается?

— В шесть у него совещание, а потом деловая встреча в Экспоцентре.

— Тогда я успею сбегать по малой нужде.

Костя улыбнулся, хотел что-то сказать, и в этот момент в приемную стремительно вошел смуглолицый высокий мужчина с гривой блестящих черных волос, с усиками, черноглазый, с брезгливо поджатой нижней губой. За ним ввалились два крупногабаритных молодых человека в серых костюмах с оттопыривающимися бортами, без галстуков. Один имел явно черты кавказца, второй был блондином с подбритыми висками и коротким ежиком волос на круглой голове.

Костя вскочил, сунулся было навстречу гостям, но был бесцеремонно отодвинут в сторону. Смуглолицый гость, не глядя на вставшего Антона, прошествовал мимо него к двери в кабинет директора, рывком открыл ее и вошел. Его спутники вознамерились проследовать за ним, но на их пути возник Громов.

— Прошу прощения, парни, охране там делать нечего.

Атлеты переглянулись. Тот, что шел впереди, — блондин попытался отбросить его в сторону, но не преуспел в этом и вынужден был остановиться. Процедил сквозь зубы:

— С дороги!

Его напарник сунул руку под мышку.

— Посторонним вход в кабинет генерального директора воспрещен, — бесстрастно сказал Антон. — Ведите себя пристойно, иначе я буду вынужден выставить вас вон.

— Чего?! — изумился блондин. — А ну, с дороги, тля, тебе говорят!

Он снова попытался оттолкнуть Громова и в течение двух секунд был впечатан лицом в дверь и обезоружен. Держа его выкрученную руку правой рукой, Антон направил отнятый пистолет (новый «макаров-П2») на второго телохранителя Савагова — он уже понял, что за гости пожаловали, — и проникновенно произнес:

— Дернешься — получишь дуру в лоб! Я при исполнении. Вынь руку, только медленно. Ну?!

Кавказец сверкнул волчьими глазами, но послушался.

— Костя, обыщи его.