Евангелие от Зверя

— Нет, его избили какие-то подонки, очень сильно. Руку сломали, чуть глаз не выбили.

— За что?!

— Не знаю, я там не был. Говорят, он вступился в баре за какую-то девчонку, ну и получил. — В голосе молодого человека прозвучало осуждение.

— Когда это произошло?

— Позавчера вечером. Мы к нему сегодня всей группой пойдем, проведаем.

— Где он лежит?

— В тридцать четвертой больнице, в травматологии, тут недалеко, на Винокурова.

— Понятно, спасибо. — Илья повернулся, собираясь уходить, но решил довести дело до конца. — Можно, я посмотрю, как он живет?

— Пожалуйста, — отступил в сторону очкарик, не спросив, кто интересуется его соседом и зачем.

За дверью оказалась крохотная прихожая с выходами в две отдельные комнатки, в туалет и ванную. Дверь в одну из комнат была открыта, виднелись угол стола и кровать. Длинноволосый отрок пошарил за трюмо, ключа не нашел, озадаченно подергал себя за волосы.

— Ключ пропал… всегда здесь лежал…

Илья толкнул дверь в комнату Никиты, та отворилась.

— Не понимаю, — пробормотал озадаченно очкарик. — Вчера еще закрыта была…

Илья шагнул в комнату и по разгрому, царившему в ней, понял, что здесь прошел самый настоящий обыск. Все вещи из шкафа были разбросаны по полу, одеяло и матрац также лежали на полу, стол был сдвинут к окну, ящики из него выдвинуты, везде виднелись в беспорядке брошенные книги, учебники, тетради, листы бумаги, ручки и каран-даши.

— Ё-моё! — проговорил за спиной Ильи сосед Никиты. — Кто это сделал?!

— Я тоже хотел бы это знать, — пробормотал Илья, разглядывая разгром.

Было ясно, что в жилище младшего Ломова побывали какие-то люди, но что они искали и связан ли был обыск с избиением Никиты, было неизвестно. Хотя Илья склонен был полагать, что данное происшествие не случайно. Он догадывался, кто мог затеять обыск и с какой целью.

Внимание привлек уголок акварельного рисунка, торчащий из-под подушки у кровати. Илья нагнулся, вытащил смятый лист, вернее, часть листа с изображением воина в кольчуге с поднятым мечом.

Глаз не отвесть! — вспомнились слова дядьки.

Это был русский богатырь-дружинник, нарисованный Данилой. Вся нижняя часть рисунка была оторвана, сохранилась только верхняя половина — торс богатыря, голова и рука в кольчужной перчатке с поднятым мечом. Лицо воина действительно несло печать силы и величавой гордости, хотя в нем легко угадывались знакомые черты Федора Ломова, отца мальчика. Но Илью больше интересовал орнамент картины, в котором явно были заложены рунные древнерусские мотивы. Илья узнал стреловидную «руну потока», трикветру, тетраскеле, махамеру, символы «небесной воды». Но рисунок был оборван, и орнамент не складывался в единое целое.

Илья сложил сохранившуюся часть картины, спрятал в карман. Поискал оторванную часть, понимая, что скорее всего она уничтожена неизвестными грабителями. Сосед Никиты смотрел на беспорядок в комнате, открыв рот. Он действительно ничего не понимал и вряд ли был причастен к обыску и разгрому.

— Вы никого подозрительного не видели? — на всякий случай спросил Илья.

— Шарахнуться можно! — опомнился длинноволосый. — Конечно, нет. Вот гады! Кому это понадобилось? У Ника ничего особо ценного никогда не было, только книги…

— Сообщите в милицию, — посоветовал Илья. — Воры могли унести какие-нибудь вещи. Жаль, картину вот порвали, ее брат Никиты рисовал. Если найдется оторванная часть, сообщите мне, пожалуйста.

— Хорошо, — кивнул очкарик. — Не, ну это ж надо! Вот сволочи! Поймать бы да руки переломать!

С последним пожеланием парня Илья был согласен на все сто процентов. На Руси когда-то за воровство карали сурово, причем независимо от того, кто совершил грех — человек низкого сословия или большой начальник. Двойные стандарты вошли в жизнь уже в нынешние времена. Человека, укравшего килограмм зерна, сажают на пять лет, а тех, кто украл м и л л и о н ы рублей, — даже не судят! И эти люди продолжают спокойно жить, пользоваться всеми благами цивилизации и чувствовать себя героями.

— До свидания. — Илья написал номер своего мобильного телефона на клочке бумаги, сунул соседу Никиты. — Вот номер. Позвоните, если что узнаете.

Ошеломленный очкарик кивнул, продолжая негодовать по поводу действий неизвестных воров, забравшихся в комнату сокурсника. Окинув взглядом комнату, Илья вышел, ощущая сожаление и досаду. Ему следовало вспомнить о картине Данилы раньше, и тогда у него в руках вполне мог оказаться аналог володаря. Теперь же приходилось довольствоваться фрагментом орнамента, и он подозревал, что исчез как раз самый важный фрагмент, по которому можно было воссоздать Руну Света.

В начале девятого Илья был дома.

Умылся.

Переоделся.

Сел за стол, успокаивая дыхание и унимая дрожь в руках.

Снял с креста володаря лист фольги.