Евангелие отца

- Тогда поверьте в Бога, который создал этот мир, который спасет, прихода которого ждут. Получается? Не смешите меня: у тигра нет Бога, нет его и у муравья. Нет никого, кроме того, кто говорит что делать, когда есть и когда спать. И это правильно только потому, что по-другому нельзя. Иначе мир перестанет существовать быстрее, чем взойдет солнце. И в этом смысле Церковь не партнер нам, а враг, потому что создает иллюзию того, что над тем, кто говорит, что делать есть кто-то Высший. Но именно она и лучший друг, потому что создает псевдожизнь, в которую верят те, кто надеется, что их минует смерть. Они наши клиенты. С ними можно работать – они двигают жизнь. Вопрос только в том, чтобы она двигалась в нужном направлении. Эти люди искренне надеются, что они отличаются от других, и мы их находим. И совершенно неважно: хорошие они или плохие – они искренние. Они надеются. Надеются, пока не увидят однажды свое отражение в зеркале. А мы те, кто стоит между теми и этими: между иллюзией и истиной. Между избранными нами и теми, кто составляет массу отражения.

- Так Вы называете людей?

- А Вы? А другие? Например, те же масоны. Как их называют? Все эти тайные организации, да и Ваша, в том числе, вообще их вспоминаете, когда творите свои мало кому понятные ритуалы «ни о чем»? Давайте серьезно: мы сейчас не говорим о массе, мы говорим о редких экземплярах, которые могут чему-то научиться. И мы находим таких людей, из которых и будет создана новая Церковь.

- Кто-то, когда-то уже пытался это сделать.

- И неоднократно, Вы правы. И Иисус изгонял торговцев из Храма и призывал построить Храм Новой Веры. И Америку пытались построить, как Храм, но что из этого вышло? В России заживо сжигали тех, кто крестился не так, как это представлялось правильным тем, кто смог забраться повыше. Сейчас наступило время еще одной попытки. Кстати, в той же России в давние времена, исповедующие Христа и ислам, находили общий язык и поэтому идея взаимопроникновения религий уже тогда почти воплотилась. Но…. Деньги и власть сильнее любви и желания жить. Люди готовы умереть и покрыть свои имена позором, но только не проиграть. Жизнь давно перестала быть похожей на чудесный храм – она скатилась до казино. Вот мы и пытаемся собрать воедино осколки разбитого зеркала, чтобы отражение опять было цельным.

- Так что Вы хотите от меня?

- Понимания и помощи.

- Но что я теперь могу сделать, если я один, как Вы говорите?

- Начать все сначала. Дело в том, что Вы не совсем один: есть еще человек, который Вам поможет. Он из Вашей общины, но мало кто об этом знает.

- Кто он?

- Его называют Никос.

- Грек?

- Настолько же, настолько Вы – француз. – Кардинал опять улыбнулся. – Но у этого человека большая проблема: его приказали убить. Ваша задача его спасти и это надо сделать не позднее сегодня.

- Каким образом? Я его не знаю и не знаю где он.

- Вы его знаете. Вы встречались с ним сегодня.

- Лео?! Я совершенно не сообразил, что речь идет о нем.

- Он самый. Ваша встреча была запланирована, но Ваша реакция на нее не должна теперь иметь какое-либо значение – значение имеет только то, что Вы знаете о нем. Сегодня и он узнает о Вас. А теперь, - кардинал встал. – С Вашего разрешения я должен Вас покинуть. И Вам и мне пора.

Второй раз Дюпон смотрел на спину уходящего кардинала, направлявшегося к базилике. «Неисповедимы дела Господни», как и пути их реализации. Путано. Все запутано. Ни одно тайное общество, ни одна секретная служба, ни один человек не мог бы так невероятно и нелепо переплести, тянущиеся к Богу нити. Если только Он тут вообще при чем-нибудь.

Дюпри достал из кармана телефон и нажал цифру «один».

- Угу. – Раздался голос в трубке.

- Летишь?

- Сижу.

- И сколько еще сидеть?

- Не переживай. Слушай! Если бы ты знал, какое мороженое мне сейчас подали, ты бы просто сошел с ума от зависти.

- У меня от мороженого всегда начинается ангина.

- У тебя от всего начинается ангина. Пообщался?

- Да. Весьма предметно.

- Ну, вот и славно. Осталось несколько часов и все закончится.

- Я жду вас…

- Я знаю, где ты нас ждешь. Все будет хорошо. Кардинал в порядке?

- А что ему сделается? Ждет тебя, как я думаю, и пытается меня заинтересовать.

- Удалось?

- Ешь мороженое, а то растает.

- Шутишь? За бортом минус сорок и это здорово ощущается в улыбке стюардессы. Надо бы как-то ей помочь – что-то у нее не так в жизни.

- Будет не так, если с тобой свяжется. Ладно. Жду. Конец связи.

Гл. 44

Вы когда-нибудь ели в Цюрихе Z"urcher Geschnetzelte - нежные кусочки порубленной телятины в сливочном соусе с картошечкой R"osti? Нет? совершенно напрасно. Соус из белого вина и сливок чудесен. Можно попросить вместо телятины подать Вам грибы – откуда я знаю, может быть, Вы вегетарианец или не едите мясо в это время суток.