Евангелие рукотворных богов

Черное и белое. Огонь и горечь. Мальчик слышал легенды о живой и мертвой воде. Мертвой действительно обрабатывали раны погибших героев, заставляя сойтись изодранные края кожи. Живой же кропили губы, возвращая жизнь омертвевшим членам. Чудесные снадобья оказались порошком. А может, просто время иссушило влагу из таинственных эликсиров? Воистину, чуден мир за стенами маленького хутора. Интересно, какое имя у черного средства?

А так ли важен мальчику ничего не значащий термин? Ключник вот, например, хоть и не алхимик, но смог бы вспомнить, да что ему с того? Вспомнить истинное имя Темного Духа, кого заточают в железные стены и под свинцовые пробки. Если Ванко спросил, солдат сказал бы - Кордит. Но когда бы он узнал, о чем размышляет паренек, то немало удивился - ни за что не пришли б самому в голову столь странные аналогии.

- Спасибо, - Стерва поморщилась и потянулась за флягой, - Дай еще глотнуть, кишки согреть.

Видно, что наемнице без засевшего внутри куска древесины стало полегче. Ключник снял крышку и понюхал содержимое:

- Да, отборное пойло.

- Хлебни и сам.

Но калека не хочет давать волю своим личным бесам.

Рахан покачал головой и передал сосуд девушке.

- Странная вы пара, - Стерва делает большой глоток, - что дальше со мной будет?

Видела бы она себя со стороны, куда уж страннее картина - за стеной частокола, в окружении горящих изб, сидят посреди хутора три непохожих друг на друга человека. Рядом разбросаны мертвые тела, кто просто так, кто укрытый саваном, еще больше пожирается погребальным костром, сложенным на месте бывших очагов. Обнаженная по пояс девушка с перевязанным плечом и флягой крепкого перегона в руках. Изуродованный калека в нелепом балахоне, занятый взведением самострела. Мальчик в добротной, слегка измазанной, крестьянской одежде, который старательно старается не бросать взгляды на наготу спутницы. Семья сумасшедших на трагически закончившемся деревенском пикнике.

- У меня к тебе ничего нет, - Ключник зарядил оружие и отложил в сторону, - С пацаном вы квиты, разойдемся каждый себе.

Солдат поднялся и начал собираться. Взял удобный заплечный мешок Серого, попробовал его сабли - нет, орудовать таким вооружением он, похоже, не обучался, отбросил в сторону. Сложил в подобранный берестяной колчан все найденные стрелы, прошелся по домам, которые еще не занялись огнем, вынес немного снеди и несколько плотных одеял. Набросил Стерве на плечи прихваченную где-то перелатанную куртку, положил к ногам чистую мужскую рубаху. Спасаться с идущего ко дну корабля было ему не впервой.

Все это время девушка сидела и рассматривала фляжку.

- Нравитесь вы мне оба, - подала она голос, - вот вам подарок: из ворот не высовывайтесь, напротив в лесу стрелок… Краб.

- А достанет?

- Есть из чего.

- Настоящее оружие?

- Угу.

- И что там?

- Я не очень разбираюсь.

- Хорошо, выйдем сзади через ограду.

Ванко посмотрел на спутника - уже знакомая искра мелькнула в глубине бесцветного глаза. Уходить они смогут только на лодке, а как выбраться к маленькому причалу, не появившись на открытом пространстве возле ворот? И интерес, так редко оживляющий взгляд калеки - нет, не пройдет он мимо затаившегося обладателя боевого артефакта. А раненная Стерва одна в лесу не выживет.

- Рахан, может возьмем ее?

Зачем спутники не нуждающемуся в общении бродяге? Ключник задумался, но до устья по течению дело нехитрое, а дальше и сами справятся.

- Пойдешь? - кивнул он наемнице.

- Ну спасибо, хоть малыш заступился. К людям выберемся, потом я вас стеснять не стану.

Маленький отряд по веревкам спустился с частокола, после чего Ключник оставил попутчиков у ограды, а сам лесом, в обход начал выбираться к месту, где со слов девушки, находился в засаде Краб.

Ходить по чаще, не смотря на хромоту, он мог не хуже настоящего охотника, передвигался быстро и бесшумно, ориентировался, словно в чистом поле, поэтому своего соперника обнаружил довольно быстро. Точнее, то, что от него осталось.

Почти на самом краю наступающего подлеска, на небольшом удобном взгорке копошилась над окровавленными лохмотьями громадная серая туша.

Наверное, калека был по-настоящему бесшумен лишь для несовершенных человеческих органов. Только он приблизился, как зверь оторвался от трапезы и поднял голову в сторону Рахана. Невиданный зверь. В холке почти по пояс взрослому человеку, тонкие поджарые лапы и широкая, покрытая густой жесткой шерстью грудь. Совсем не собачий, голый, как будто в чешуе, длинный и по-змеиному извивающийся, хвост. Вытянутая заостренная морда с рядами острых, истекающих кровавой слюной клыков, тонким, живущим своей жизнью языком. Волком это животное можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Чудовище уставилось своими красными глазами с по-человечески большим белком вокруг радужной оболочки на замершего солдата. Тварь не собиралась делиться своей добычей, будь то ароматная сочная плоть или бесполезное снаряжение жертвы. При всей своей силе и ловкости Ключник в нынешнем состоянии не мог противостоять стремительной дикой энергии.

Зверь наклонил голову и утробно зарычал.

ГЛАВА 6