Евангелие страданий

Учись же у лилии и птицы. Брось все свои заботы на Бога! Но радость ты не должен бросать от себя прочь, напротив, ты должен со всею мощью, всеми своими жизненными силами удерживать ее. Если ты будешь это делать, легко сообразить, что ты всегда удержишь какую-нибудь радость; ведь если ты отбросил все свои заботы, тебя уже ничто не удерживает от того, что тебе в радость. Но и этого не вполне достаточно. Так что продолжай и дальше учиться у лилии и птицы. Брось все свои заботы на Бога – полностью, всецело; поступи, как лилия и птица: так ты станешь абсолютно радостным, как лилия и птица. Вот в чем состоит абсолютная радость: преклоняться пред всемогуществом, с которым Всемогущий Бог несет все твои заботы как ничто. И вот еще в чем состоит абсолютная радость (что и добавляет затем апостол Петр): преклоняясь, дерзать верить, «что Бог печется о тебе»[252]. Абсолютная радость – это именно радость о Боге, о Том, Кому и в Ком ты всегда, абсолютно всегда можешь радоваться. Если в этом отношении ты оказался не абсолютно радостным, тогда ты непременно допустил какую-то ошибку – ошибку, состоящую в твоем неумении бросить все заботы на Него, в твоем нежелании это сделать, в твоей самоуверенности, в твоем своеволии, короче, во всем, в чем ты не таков, как лилия и птица. Есть лишь одна забота, относительно которой лилия и птица не могут быть учителями и о которой поэтому лучше поговорить не здесь: это печаль о грехах. В отношении же всякой другой заботы верно, что если ты не пребываешь в абсолютной радости, – а это твой долг, – значит, ты не хочешь учиться у лилии и птицы в совершенном молчании и послушании быть абсолютно радостным о Боге.

И еще одно. Быть может, ты скажешь с «поэтом»: «Да, если бы можно было поселиться и жить рядом с птицей, сокрывшись в лесном уединении, где птица с птицей составляют пару, но где, во всяком случае, нет общества; или если бы можно было поселиться рядом с лилией в мирной тишине поля, где каждая лилия заботится сама о себе и где нет общества: тогда легко было бы бросить все свои заботы на Бога и быть, или стать, абсолютно радостным. Ведь несчастьем является «общество» и только общество: несчастье в том, что человек – единственное существо, терзающее себя и других злосчастными фантазиями об обществе и об общественном счастье; и это несчастье растет еще быстрее, чем общество, растет на погибель и общества, и человека». Между тем ты не должен так говорить; нет, внимательнее рассмотри этот предмет и со стыдом признай, что, несмотря на все заботы, есть и несказанная радость любви, с которой птицы, он и она, составляют пару, и есть, несмотря на заботы, та самодовлеющая радость одинокого состояния, с которой лилия стоит одна: признай, что именно эта радость – причина того, что общество не мешает им; ведь общество все же есть и там, у лилии и птицы. Рассмотри это еще внимательнее и признай со стыдом, что на самом деле именно совершенное молчание и совершенное послушание, с которым лилия и птица всегда радуются о Боге, – что именно они причина того, что лилия и птица так же радостны и так же абсолютно радостны и в одиночестве, и в обществе. Так учись же у лилии и птицы.