Евангельская история. Книга I

«Медный же змий, – так изъясняет этот прообраз святитель Григорий Богослов, – хотя и повешен против угрызающих змиев, однако же не как образ Пострадавшего за нас, но как изображающий противное, и взирающих на него спасает не чрез уверенность, что он жив, но потому что низложенный (чего и достоин был) сам умерщвлен и умерщвляет с собою подчинившиеся ему силы».

В пророке Ионе, пребывавшем в ките три дня и три ночи, Спаситель указывает прообраз Своего тридневного погребения и воскресения: якоже бе Иона во чреве китове три дни и три нощи, тако будет и Сын Человеческий в сердцы земли три дни и три нощи (Мф. 12, 40; 16, 4). Святая Церковь в своих песнопениях также представляет пророка Иону «Христовым проображением» и именно «погребения и воскресения»: «китом ят, погребение тридневное прообразуя Христово», «тридневного бысть проображение в камени, Христе, погребения Твоего»; «Христово тридневное прописуя возстание, от кита тридневен исшел еси»; «Боговидный был еси образ и премирное сподобился еси прообразити Христово воскресение».

Три благочестивые отрока – Анания, Азария и Мисаил – не поклонились золотому истукану, вопреки велению царя Навуходоносора, и за такое преслушание были ввержены в раскаленную печь, но силою Божиею сохранены невредимыми (Дан. гл. 3), Ангел Великаго Совета Божия (Ис. 9, 6; Мал. 3, 1) – Сын Божий, снисшедши в печь, преложил пламень в росу и тем предобразил чудное рождение Свое от Пресвятой Девы Марии. «Благословите отроцы, Троицы равночисленнии, Содетеля Отца Бога, пойте снисшедшее Слово и огнь в росу претворшее». Неопалением отроков в печи предуказано неопальное чревоношение Пресвятой Богородицы: «росоносная печь представила образ сверхъестественного чуда, ибо она не опаляет принятых юношей, как и огнь Божества утробы Девы»; «яко пещь древле приемшая отроки не опали, тако и Дева, заченши Зиждителя, не опалися утробою» (из церковной службы).

в) Прообразовательная обрядность. По намерению Промысла, предуготовлявшего людей к принятию Спасителя, избранные мужи и чудесные события Ветхого Завета прообразовали грядущего в мир Искупителя. Но эта тайна искупления, сокровенная от век и от родов (Кол. 1, 26), предызображалась также и в богослужебной обрядности израильского народа. Ветхозаветный обрядовый закон, по словам святого апостола Павла, сень имел грядущих благ, не самый образ вещей (Евр. 10, 1), т. е. в Церкви подзаконной, как в своей тени, отражалось тело Христово (Кол. 2, 17) – наш Искупитель и совершенное Им дело искупления. Известно, что по тени, которую отбрасывает тело, можно в некоторой степени определить величину и очертание тела, движение его и направление. В утвари, священных лицах и обрядах ветхозаветной Церкви предуказаны были очертания и образы будущего, именно – Мессии, свойств Его и действий, так что закон, по изъяснению святого апостола, был пестуном во Христа (Гал. 3, 24).

Место ветхозаветного Богослужения – скиния, устроенная по образу, показанному Моисею Богом на Горе (Исх. 25, 40), по выражению святого апостола Павла, была притчею или образом и со всеми своими жертвами и обрядами предназначена была существовать только до времени исправления (Евр. 9, 9-10). Она представляла Церковь, постепенно устрояемую в роде человеческом и приближающую человеков к царству обетованного Мессии. Храм, воздвигнутый Соломоном по подобию скинии, имел такое же знаменование. Двор, открытый для всего народа, означал, по изъяснению святителя Филарета, внешнюю Церковь и всеобщее призвание к ней, а жертвенник и умывальница, находившиеся во дворе, прообразовали христианские таинства крови и воды, которые вводят в нее и запечатлевают союз с нею. Святилище, в которое входили священники, представляло внутреннюю Церковь, в которой Христос есть и Свет Истинный (Ин. 1, 9), и хлеб животный (6, 48), и алтарь, с которого с вонею благоухания духовного (Еф. 5, 2) возносятся к Богу молитвы верующих (Ин. 14, 13; Апок. 8, 3). Эта Церковь, однакоже, на главнейшие таинства Христовы должна была приникать гаданием – чрез завесу, которая отделяла святилище от Святая святых. Завеса, скрывавшая Святая святых, уподобляется святым апостолом Павлом также плоти Христовой (Евр. 10, 20), прикрывавшей от немощи человеческой неприступную славу Божества Святая святых (Дан. 9, 24).