Евангельская история. Книга вторая. События Евангельской истории, происходившие преимущественно в Галилее

Прискорбно было сердцу Богочеловека ожесточенное неверие городов, видевших поразительное явление силы Божией и непокаявшихся, но Всеведущий знал, что проповедь Евангелия окончательно восторжествует над лжеверием и неверием; Он зрел Своим оком всемирную победу христианства, зрел, как избранные Им проповедники, простые и неученые, но умудренные Духом Святым, пронесут учение Его во все концы мира и восторжествуют над всеми сильными, славными и мудрыми мира. Возрадовавшись духом, Он молитвенно обратился к Отцу Небесному и произнес: исповедаютися, Отче, Господи небесе и земли, яко утаил ecu сия от премудрых и разумных, и открыл ecu та младенцем. Ей, Отче, яко тако быстъ благоволение пред Тобою. Здесь словами: утаил, открыл, по тоЛк.ванию святителя Иоанна Златоуста, «означается не то, будто Бог сие производит, но относится сие к людям, подающим к тому причину».

Далее, чтобы показать, что благоволение Отца есть вместе и благоволение Его Самого и что Отец в Новом Завете открывается в Сыне (Ин. 14, 8–9) и чрез Сына (Евр. 1, 1), соответственно Домостроительству спасения людей, Господь Иисус Христос, обратившись к ученикам, продолжал: вся Мне предана суть Отцем Моим, – предана, «не как не имевшему прежде: и Сын не восхитил, и Отец не оскудел в щедротах, чтобы сообщить» (свт. Кирилл Иерусалимский); «предан человек, как Врачу, чтобы уврачевать от угрызения змия, как Жизни, чтобы воскресить мертвого, как Свету, чтобы озарить тьму, и сущему Слову, чтобы обновить словесную тварь» (свт. Афанасий Александрийский). Никтоже знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын и емуже аще волит Сын открыты. «Знанием Он здесь называет точное созерцание и постижение, и притом такое, какое имеет Отец о Сыне, да и каков Отец в существе Своем, того не знает никто, – только один Рожденный от Него» (свт. Иоанн Златоуст).

По домостроительному смотрению Отца, прияв от Него дело восстановления и спасения людей (Ин. 4, 34; 17, 4), Спаситель призывает к Себе всех, нуждающихся в помощи Его: приидите ко Мне вcu труждающиися и обремененныи, и Аз упокою вы. Обремененные «неудобоносимыми бременами беззаконных дел и плотских удовольствий» (прп. Ефрем Сирин), – обремененные тяжелым игом закона Моисеева (Деян. 15, 10), усугубленным преданиями и заповедями книжников и фарисеев (Мф. 23, 4), – обремененные, наконец, бедствиями и страданиями разного рода, болезнями, печалями, несчастием, – все они могли обрести «на земле небесный и прежде смерти бессмертный и блаженный покой душ своих» (свт. Филарет Московский) единственно во Христе, Который подъемлет на Себя грехи всего мира (1 Ин. 2, 2), вместо дел закона подает правду Божию, очищающую туне благодатию Его (Рим. 3, 20, 22, 24), и всех страждущих и бедствующих утешает и облегчает особенно тем, что в самом бедствии и страдании открывает источник радости.

Изъясняя слова Свои, Господь указывает, где и как приобретают себе покой труждающиеся и обремененные: возмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмъ и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим: иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть. Оно таково, по замечанию святителя Григория Богослова, «по причине надежды и воздаяния, которое несравненно щедрее, нежели чего заслуживало бы здешнее злострадание», или, как изъясняет святитель Филарет Московский, «Христовы заповеди суть иго, потому что скотские похоти надлежит обуздать, зверские страсти укротить, и даже заклать чувственное удовольствие и принести в жертву закону духовному, но иго Христовых заповедей есть иго благое, потому что находящийся под сим игом ведется от состояния более или менее скотоподобного в состояние истинно человеческое, ангелоподобное, даже Богоподобное, – есть бремя легкое, потому что Господь, возлагающий его, в то же время благодатно подает соразмерную силу нести его. Иго Христово благо и бремя легко, потому что чем охотнее человек несет оное, тем более сам становится благим, а чем более сам становится благим, тем легче для него исполнять благие заповеди, так что наконец он творит волю Господню с большей легкостью и удовольствием, нежели собственную, и таким образом иго на раменах его совсем исчезает или превращается в крылья, которые непрестанно несут его на небо».

Вечеря в доме Симона фарисея Лк. 7, 36–50; 8, 1–3