Евангельская история. Книга вторая. События Евангельской истории, происходившие преимущественно в Галилее

После дня, ознаменованного умножением хлебов, и ночи, проведенной в уединенной молитве и среди бури на море, господь, по прибытии в капернаум, вместо отдыха и покоя, пошел в городскую синагогу на новый труд. там нашли Его искавшие и в удивлении не могли воздержаться от восклицания: Равви, когда семо пришел еси? в этом вопросе скрывался и другой: как ты сюда пришел? народ видел, что вчера с учениками он не поплыл, а другой лодки, на которой он мог бы переправиться, не было у берега. но сердцеведец читал в сердцах их, зрел тайные их мысли и влечения, а посему, не отвечая прямо на вопрос их, обнаружил, что в видимом и кажущемся усердии их было много чувственного и плотского: аминь, аминь глаголю вам: ищете Мене, не яко видесте знамение, но яко яли есте хлебы и насытистеся. не обращая внимания на прежние чудеса, они и в последнем чуде видели не знамения Божественного посланничества Его, а просто хлебы, которыми насытились в пустыне, и опять пришли к нему, чтобы напитаться так же, как вчера. в следующих словах господь дал им понять, что кроме голода телесного есть еще другой голод и кроме пищи вещественной есть еще иная: делайте не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в живот вечный, еже Сын Человеческий вам даст: Сего бо Отец знамена Бог. Эта другая пища, которой образом служило насыщение в пустыне, – пища не телесная, а духовная, не для жизни временной, а для жизни вечной, означает все те блага, какие господь дарует верующему, особенно же таинство святого Причащения, как об этом он яснее говорит дальше. Податель такой пищи есть сын Человеческий, т. е. господь наш Иисус Христос, которого Бог, послав в мир (ин. 10, 36), «показал и открыл своим свидетельством» (свт. иоанн Златоуст).

Не понимая, о какой пище говорил Иисус Христос и видя, что он внушал вместо пищи телесной искать чего-то более угодного Богу, иудеи спросили Его: что же сотворим, да делаем дела Божии? – Се, отвечал им господь, есть дело Божие, да веруете в Того, Егоже посла Он. Первое и самое угодное Богу дело, заключающее в себе, как в семени, все другие добрые дела, есть дело веры во Христа спасителя.

На это требование веры в себя самого иyдeи обратились к господу с решительным вопросом, желая для удостоверения в достоинстве Его как Мессии видеть чудо, и притом самое поразительное: кое убо Ты твориши знамение, да видим и веру имем Тебе? что делаеши? «Христос, – думали они, – насытил их в пустыне простыми ячменными хлебами, а Моисей, древний законодатель, давал предкам их в пустыне манну, хлеб небесный: они желали бы, чтобы и Христос сотворил если не больше, то хотя подобное сему чудо: отцы наши ядоша манну в пустыни, якоже есть писано: хлеб с небесе даде им ясти» (Пс. 77, 24). Постепенно приготовляя умы своих слушателей к восприятию величайшей тайны христианства, господь объяснил им, что не сам Моисей, но отец небесный через Моисея подавал предкам их манну, которая насыщала только тела и называлась хлебом небесным не в собственном смысле а просто как пища чудная; тот же отец небесный подает им и теперь истинный небесный хлеб, предназначенный для всего мира, а не для одного какого-либо племени или народа, питающий не тело, а душу, поддерживающий не временную жизнь, а дарующий жизнь вечную; то был хлеб Ангельский (Пс. 77, 25), а это – хлеб Божий. Аминь, аминь глаголю вам: не Моисей даде вам хлеб с небесе, но Отец Мой даст вам хлеб истинный с небесе; хлеб бо Божий есть сходяй с небесе и даяй живот миру. как прежде самарянка, слыша о воде, текущей в живот вечный (ин. 4, 14–15), просила у Иисуса Христа этой воды, так теперь иудеи, понимая слова Его о хлебе чувственном, хотя каком-то особенном, сказали: Господи! всегда даждь нам хлеб сей. они «все еще, – по выражению святителя иоанна Златоуста, – поникают долу» и не могут возвыситься над своими плотскими чувствованиями и влечениями.