Эверест

Пробки? Нет, она планирует маршрут заранее.

Заболела? Но тогда, по идее, предупредила бы.

Проспала? От этой версии меня подколбашивает больше всего, ибо не хочу думать о причинах. Вернее, причине. Вот вообще не хочу даже мысли допускать о том, что она могла провести с кем-то ночь. Ну и соответственно устать. И проспать. Особенно после вчерашнего…

Да ну, нафиг, скорее всего, пробки.

Только какие пробки могут быть в метро???

Сдерживаю себя, чтобы не набрать ее номер, сжимая телефон в руке как какую-то икону, и отправляюсь гулять по этажам.

Еще рано, слишком рано для прихода сотрудников. Это я прихожу раньше всех. И ее заставил приходить, хотя она не обязана. Но на испытательном сроке сделаешь и не такое, если хочешь закрепиться. И она терпит. Все мои выходки и мой дурной характер, выполняя идиотские, порой, поручения вовремя и без лишних вопросов.

Хотя я прекрасно понимаю, что не из-за испытательного срока это все. Она ясно дала понять, что может уволиться в любой момент. Тогда почему все еще со мной?

И уже три четверти часа должна быть на месте!!!

Возвращаясь в кабинет, думаю, что не такой уж и дурной у меня характер. Сколько лет себя знаю, всегда умел держаться в рамках. В любых ситуациях. А тут, с ее появлением, что-то неконтролируемое прет из меня, хоть тресни. Может, это у нее аура такая?

Холодная ярость заливает до краев и, хлопнув дверью кабинета, спускаюсь вниз, к охране. А что? Побуду сегодня дворецким, а заодно и мотиватором для своих подчиненных. Чтоб не расслаблялись...

Потихоньку начинает стекаться народ. Идут по одному-двое-трое, кто серьезен, кто улыбается и болтает с коллегами. Увидев меня, не все могут сдержать эмоции в узде: кто удивлен, кто в недоумении, кто явно растерян. Меня приветствуют и расходятся по этажам, кабинетам и рабочим местам. А я продолжаю стоять, сверля глазами двери. Как чокнутый страж, действия которого лишены смысла, ибо охранять ему совершенно нечего.

Спустя десять минут после начала рабочего дня пришла пора возвращаться к себе, чтобы не раздувать ненужные домыслы. Но в этот момент в дверь впорхнула Касьянова из бухгалтерии, и, завидев меня, затараторила:

- Дмитрий Романович, простите за опоздание, я не виновата, дорогу перекрыли, говорят, автобус в остановку въехал, там столько людей пострадало, что даже вертолет для эвакуации раненых вызывали!

Рассеянно киваю и иду к лифту, посматривая на темный экран смартфона, а когда лифт останавливается на моем этаже, у меня, с его остановкой, кажется, в груди останавливается сердце. Проскользнувшее беспокойство набирает обороты, мелькает догадка, которую мозг отказывается проверять.

Меня бросает в жар, а затем резко в холод, когда калейдоскопом мелькают картинки, как рыжая при моем появлении неизменно поднимает глаза и желает доброго утра и удачного дня. Всегда собранная, неизменно пунктуальная, независимо от продолжительности предыдущего рабочего дня и капризов природы. Да, ее могло задержать разве что стихийное бедствие. Или чрезвычайное происшествие.

Твою ж мать!!!

Сбегаю, как ненормальный, по лестнице, врываюсь в бухгалтерию, буравя взглядом Касьянову:

- На какой остановке это случилось?

Она понимает сразу и, не ломая из себя идиотку, испуганно шепчет:

- На Крылова.

Блядь! Это место ее пересадки... Если не на метро… Когда-то она упоминала об этом.

Выхожу из бухгалтерии и пытаюсь набрать ее номер, но то ли сенсор не слушается, то ли пальцы дрожат, но несколько раз список контактов прокручивается мимо.

Звонок раздается неожиданно, а я стискиваю зубы, чтоб не послать отрывающего меня от важного дела абонента, но, едва взглянув на входящий, без промедления принимаю вызов. Потому что на экране высвечивается «Рыжая».

Едва успеваю поднести трубку к уху, как слышу:

- Дмитрий Романович, я не смогу сегодня выйти на работу, извините.

От звука ее голоса с плеч падает мешок беспокойства, но этот шепот, и то, как она говорит, останавливаясь на каждом слове, с придыханием, будто ей с трудом дается каждая буква, настолько нетипично, что я начинаю подозревать что-то нехорошее.

- Ты где? – Рычу в трубку, скрывая волнение, начинающее окутывать меня плотным туманом.

- На Крылова... Тут автобус… Начинает было она, а я уже направляюсь в сторону гаража, прерывая ее на полуслове:

- Я знаю, что произошло. Где конкретно ты находишься?

- Я в каком-то киоске, внутри, не могу выбраться, и меня никто не замечает.

- С тобой все в порядке?

- Не… совсем, - с заминкой говорит она, как будто стесняясь чего-то. А я, ускоряя шаг, стараюсь не материться, хотя наружу так и рвется негодование из-за того, что приходиться как клещами вытягивать из нее каждое слово.

- Что? – Рявкаю я, заведенный до предела, пролетая мимо водителя, который вытягивается по струнке и начинает семенить за мной следом.

- Нога... Болит… Очень... – Говорит как-то неуверенно, и как будто стонет в конце. Или мне показалось?