Эверест

Следующее его действие предугадать не успеваю: он, резко притянув к себе, заключает в объятия, а меня полностью захлестывают эмоции, которые я безуспешно пыталась подавить после выхода из зала.

Сейчас мне так нужно тепло человеческого участия, что я не делаю ни единой попытки отстраниться, чувствуя, как жжет глаза, и сил бороться с подступающими слезами больше нет.

Только не те руки укрывают меня от всего мира, не те…

Я шумно втягиваю воздух, чувствуя, как горячие слезы медленно начинают прокладывать свой путь, но, когда Виталик успокаивающе гладит меня по спине, покачиваясь из стороны в сторону, шепча:    «т-щ-щ-щ-щ», как маленькому ребенку, я громко всхлипываю, сгребая в кулаки лацканы его пиджака.

Не думала, что возможно стать настолько уязвимой, расклеившись от увиденной сцены. Но, тем не менее, это так. Все, что связано с Димой, я воспринимаю сейчас слишком ярко и остро, наверное, именно поэтому теряю контроль...

Я же верю Диме! Но перед глазами ее руки на нем, их уединение и полный раздрай в душе, сердце и мыслях. Или дело вовсе не в вере, а в том, что она значительно моложе? Или, может быть в том, что он позволил себя куда-то увести, особо не сопротивляясь?

Я правильно сделала, что ушла. Но крепкий коктейль из досады, обиды и ревности ударил почему-то по ногам, став причиной неуклюжести, бросившей в объятия к Виталику. Только это неправильно. И я не хочу запутываться еще больше. Вот что он сейчас может подумать? Что я настолько впечатлена встречей с ним? А оно мне надо?

Шмыгнув носом, решаю выбираться, но знакомый голос пригвождает к месту, заставляя вжать голову в плечи:

- Я говорил тебе, чтоб ты никогда к ней больше не подходил? - Интонацией карающего демона вопрошает Иван.

- Так когда это было? – Абсолютно не смущается Виталик, и, достав из внутреннего кармана пиджака носовой платок, предает мне.

- Моя просьба не имеет срока давности, - продолжает Иван, и я с твердым намерением вмешаться, поворачиваюсь, чтобы увидеть стоящего рядом с ним Диму.

ДМИТРИЙ

- Где Лера? – Первое, о чем спрашивает Иван за пределами переговорной.

- С Евдокией была, а что?

- А то, что ее нигде нет. Как ты ее упустил?

- Меня отвлекли.

- И кто, если не секрет?

- Бывшая.

- Фак, - вырывается у него, - надеюсь, Лера этого не видела!

Теперь и я готов повторить предыдущую фразу. А ведь он прав, Лера могла увидеть, как мы уходили вместе. И чем я, спрашивается, думал?

- Не могу этого исключить, - медленно проговариваю Ивану, который снова срывается:

- Ёпт! Вот от тебя не ожидал, веришь? Пошли искать, Дон Жуан, бля!

Мы напрасно наворачиваем несколько кругов по всем помещениям, пока я, уже весь на нервах, не вспоминаю о запасном выходе. Гораздо быстрее, чем это позволяют приличия, идем туда сквозь группы приглашенных, чтобы увидеть, как мою женщину обнимает какой-то мужик. Иван командным голосом велит ему отлипнуть, и я понимаю, что это какие-то старые счеты, еще более напрягаясь.

Этот гусь что-то передает Лере, а она, приняв, поворачивается в нашу сторону. И тут меня нахрен накрывает от вида ее слез. Этот хмырь посмел обидеть???

Делаю шаг вперед, сжимая кулаки, а она – шаг мне навстречу.

- Дима, познакомься, это – Виталий, мой давний знакомый. – Лицо гуся при этом вытягивается, но он быстро берет себя в руки, язвительно вопрошая:

- А это кто, муж что ли?

- Ага. Будущий.

ЛЕРА

Обернувшись, приклеиваюсь к полу. Думала, придется сдерживать Ивана, а с ним рядом Дима стоит, и всколыхнувшая его волна ярости вот-вот попрет через край.

Его глаза мечут молнии, а руки сжимаются в кулаки, но я без страха выступаю навстречу. И не для того, чтобы защитить Виталика, а потому, что не хочу скандала, а, тем более, драки.

Ничего лучше, чем представить того, с кем оказалась в компроментирующих обстоятельствах, не придумала, выделив для Димы, что он для меня никто. Только понял ли?

Виталик, же, похоже, нарывается на конфликт, с пренебрежением задавая бестактный вопрос. Хорошо, хоть Иван держит себя в руках. Но после ответа Димы боевой запал всех присутствующих сходит на нет. А мне становится так хорошо и спокойно, будто ничего и не было: истерики, слез, мрачных мыслей. Ругаю себя за несдержанность, но что было, то было.

Подхожу к Диме, и, заглядывая ему в лицо, беру за руки, обнимая сжатые кулаки:

- Пойдем домой?

Он как будто ищет что-то в моих глазах, и его кулаки разжимаются, накрывая мои ладони.

- Он тебя обидел? – Спрашивает, а меня затапливает нежное тепло.

- Нет, - уверенно говорю я.

И тут на помощь приходит Дуся, влетая на всех парах в наше пространство и разряжая обстановку своим щебетом:

- Еле вас нашла, пойдемте, скорее, там начинается аукцион!

Я беру Диму под руку, она – Ивана, и мы выходим в вестибюль.

- Мы – домой, - обращается Дима к Беляевым. Но те абсолютно не возражают.

- Выбрось эту гадость, - говорит Дима по дороге к машине, и я не сразу понимаю, о чем он: в моей руке все еще зажат платок Виталика. Я без сожаления бросаю его в ближайшую урну под довольную ухмылку своего мужчины, а он, усадив меня в автомобиль, не торопится трогаться с места…

ДМИТРИЙ