Эверест-82

Вспомогательную группу возглавил Вячеслав Онищенко, многоопытный и именитый альпинист. Его четверке предстояло помогать устанавливать промежуточные лагеря и, главное, подготовить последний перед вершиной лагерь V.

Теперь в штурмовые четверки входили: Иванов, Бершов, Ефимов, Туркевич, Мысловский, Балыбердин, Трощиненко, Черный, Ильинский, Валиев, Смирнов, Хрищатый.

Во вспомогательную: Онищенко, Москальцов, Хомутов, Шопин.

Запасные: Голодов, Чепчев.

Все!

Объявляем?

Но как раз в этот момент в дела команды вмешался Институт медико-биологических проблем. Таим и Овчинников изначально договорились лишь о рекомендациях. Дайте их нам, а мы сами разберемся. Вы сделали большое дело для нас (и для себя — никогда еще в ИМБП не было такого количества таких выносливых и терпеливых клиентов, такого уникального материала для научных работ). Спасибо! Ваши рекомендации будут учтены, но решать мы будем сами.

Если бы понадобилось мнение постороннего и непосвященного, то есть чистое мнение, я бы сказал, что последнее слово надо было оставить за Таммом. Он взвалил на свои плечи неимоверный груз первой (!) подобного рода экспедиции, он нес ответственность не только за судьбу восхождения, но и за судьбы людей — ему и решать (советуясь, конечно, с другими). Но институт академика О. Г. Газенко не был согласен со мной, посторонним и непосвященным. В не допускавшей возражений форме они настаивали на том, чтобы двух участников из основного «железного» состава на высоту не допускать. Трощиненко — категорически даже до высоты базового лагеря 5300 (выше которого, как вы помните, побывала Алевтина Левина, без обследования, правда, в ИМБП) и Мысловского…

Трощиненко отстоять не удалось вовсе. Глядя на него, самого мощного из всей команды, трудно предположить, что он мог бы работать на высоте хуже остальных. Впрочем, может быть, во мне говорит симпатия к «отверженному» и некоторая расслабленность человека, который ни за что не отвечает и ни в чем не участвует, но всем объясняет задним числом, как лучше можно было сделать.

Тамм хотел, чтобы Трощиненко поехал, но не мог взять на себя вторую запрещенную медиками кандидатуру. Вторую, потому что за Мысловского он дрался как мог.

Эдуарду Викентьевичу Мысловскому к моменту отправления экспедиции стукнуло сорок четыре года. По той шкале, которая подсчитывала баллы, это минус два, но бог с ними, с баллами… И без подсчетов было известно, что сорок лет-возраст для гималайских восхождений допустимый, а после этого рубежа работа на сумасшедших высотах может быть просто опасной. С годами падает работоспособность, появляется неуверенность, не хочется рисковать, тяжелее выполнять те дела, на которые раньше, казалось, не тратил энергию вовсе. Есть и другая, мне кажется, сложность — связка. Если тебе за сорок и ему около того, если вы приблизительно одной силы, у вас меньше шансов не понять друг друга, чем с молодым, более сильным и работоспособным. Потому что рано или поздно один почувствует, что уступает во всем, кроме опыта, и это породит скрытое раздражение к более моторному напарнику, и стремление поделиться этим самым опытом будет отчасти расплатой за зависимость. Другой, ищущий то, что ты уже давно нашел, будет воспринимать твой опыт как дополнительную обузу. Он будет считать, что твои знания, как и твои успехи, относятся к прошлому, а Родос здесь-здесь и прыгай. В случае успеха вы разделитесь, в случае неудачи не объединитесь.

Большая разница в возрасте создает сложные психологические условия. Люди обычно стремятся объединиться по своим, по им близким признакам.

Общая цель не всегда может создать необходимую атмосферу общности, потому что в рамках этой общей у каждого есть свои частные цели, которые для каждого так же важны, как для всех вместе общая. Счастье, если задача коллектива и собственная задача ждут одного решения.

Мне кажется, что Эверест без смертей-это цель каждой экспедиции. Я живой на Эвересте — цель каждого участника. И каждой связки, и каждой четверки. Угроза одному из составляющих-жизни или вершине — со стороны напарников по связке или коллег по четверке требует Преодоления. Преодолеть себя, отказаться от цели можно только подчинясь. А подчиняться легче равному. Сильному, но молодому — трудно, опытному, но слабому — тоже нелегко.

Если все-таки Преодоление и Подчинение произойдут и даже будет достигнута цель, следы несоответствия, несовместимости останутся и после триумфа.

Мысловский был старше почти всех, но он мог быть полезен в Гималаях, считали Тамм и Овчинников. Я их понимаю. Они ходили с ним по горам, вместе спали, вместе ели, вместе рисковали. Он был их товарищем, с которым было пройдено немало маршрутов, и им кроме всего просто хотелось, чтобы он был на Эвересте. Они в него верили…