Эверест-82

Не помню, как подскочил к нему. Поднимаюсь на гребень и от неожиданного сильного порыва ветра чуть не падаю на ту сторону. Хватаюсь руками за скалу. Да, здесь стоять нельзя, валит ветром с ног. На перегибе гребня ветер достигает максимальной скорости и жутко грохочет в ушах. Такое чувство, будто стоишь на переезде и мимо мчится скорый поезд. Слов не разобрать. Мы что-то кричим друг другу, но в двух метрах ничего не слышно. Я пытаюсь пробраться дальше вверх по гребню. Валера остается, окоченевший от дикого холода. Я лезу на четвереньках по фирновому гребешку, глубоко вбивая ледоруб, чтобы не скинуло ветром вниз.

Чувствую, что правая часть лица уже подморожена. Я ведь надел только кислородную маску. Ветрозащитная — в рюкзаке. Там, в палатке, мы даже не предполагали, какой здесь мороз и бешеный ветер. Вылезаю на гребень и тут останавливаюсь. Дальше насколько хватает глаз над Западным гребнем гигантские клубы сорванного ветром снега, из-за них не видно, что там дальше.

Это зрелище меня отрезвило. Мне вдруг стало ясно, что если мы продолжим штурм, то имеем перспективу через час замерзнуть или сорваться с гребня.

Ветер пытается сбросить меня с гребня, но я крепко держусь за вбитый по самую головку ледоруб. Меня душит бессильная злость. Я вижу, что технически гребень не сложный, но в эту непогоду — непроходим. Да, не повезло с погодой! Прогноз оправдался.

Но, может быть, сила ветра уменьшится через 2–3 часа? Эта мысль сразу привела меня в чувство.

Еще не все потеряно. Есть надежда. Мы переждем этот жуткий ветер и выйдем снова на штурм.

А теперь — вниз, скорей в палатку, надо экономить кислород для второй попытки.

Только сейчас я почувствовал, как сильно замерзли ноги. Надо спешить.

Медленно сползаю вниз, подхожу к Валере. Он уже ниже гребня, страхует меня. Кричу ему прямо в ухо, что через 2–3 часа повторим попытку, он отвечает, что тоже так думает, и через 10–15 минут мы влезаем в полузаваленную палатку.

Смотрю на часы: 8:30. Достаю из пуховки рацию. Выключаю подачу кислорода.

— База, база! Я — лагерь V. Попытка штурма не удалась из-за ураганного ветра на гребне.

В ответ — тишина. Сигнальная лампочка на рации не горит: село питание. Видимо, аккумулятор замерз даже под пуховкой! В такой холод мы бы продержались на гребне не более 2 часов. Что было бы потом? Неизвестно! Может быть, мы бы уже не увидели этой палатки никогда…

Я боюсь, что этот ветер-тот самый, обещанный прогнозом, и завтра, 8 мая, будет максимум непогоды. До сих пор прогноз часто подтверждался: снегопад, как по заказу, — 4 мая, вчера во второй половине дня начался этот проклятый ветер. Считаю, что надо идти даже ночью, но хотя бы при меньшем ветре. Надо использовать любой шанс. Отсиживаться сутки-двое нельзя. Бензина осталась 1 банка. Эрик с Сергеем не взяли больше бензина из IV лагеря, я не успел им это сообщить. Да и лишняя ночевка на 8500 перед штурмом — это потеря сил.

Сидим, отогреваясь, возле горящего примуса. Долго его жечь нельзя: бензина мало. Палатка грохочет и трясется. Упавший торец палатки надо поднять, но вылезать не хочется, надо согреться, да и он пока сильно не мешает.

Валера влезает в спальный мешок, согревается там и, по-моему, засыпает. Я тоже залез ногами прямо в ботинках в мешок, но бодрствую. Солнце уже поднялось над Эверестом, и в палатке стало намного теплее. Я подогрел немного чаю, растолкал Валеру, попили. Сразу стало легче, горло не так сильно сохнет. С благодарностью вспоминаю Валю Иванова, который дал мне свою маленькую полиэтиленовую фляжку. Вылив туда остатки чая и подсыпав снега, прячу ее под пуховку на живот. Через полчаса в ней прохладное питье. Отпив часть, снова досыпаю снега и прячу под одежду. Так лучше бороться с возникающими приступами высотного кашля. За этим занятием проходит время.

Ветер все не утихает. Уже 12 часов дня. Вылезаю из палатки. Ярко светит солнце, но очень холодно и бешеный ветер. У меня на руках шерстяные варежки, но, пока я перестегивал страховочный карабин, руки окоченели. Осматриваю конек палатки. Все цело, видимо, развязался на крюке узел оттяжки. Привязать ее снова не могу: пальцы не гнутся. Засунул их под одежду, в пуховые брюки. Они чуть отогрелись. Привязав оттяжку, быстро достаю фотоаппарат и делаю подряд несколько снимков окружающих вершин, через 10 щелчков пленка в аппарате порвалась, да и замерз я основательно. С удовольствием влезаю в палатку. Валера не спит. Долго трясусь от холода.