Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

Меня удивило, что Эрик с Сережей еще не собирались-- ведь другой команды от нас нельзя было ожидать. Примерно в половине 7-го связались опять. Они еще в палатке! Этому могло быть только одно объяснение-высота. Наверное, они сами не замечали своей медлительности.

В половине 8-го все то же; правда, на этот раз Эрик сказал, что они уже готовы выходить. Наконец в 8 с небольшим мы услыхали:

Ильинский: Ну вот, ребята где-то здесь. Мы сейчас на голосовую связь вышли.

И потом:

-- Да вот они, уже около палатки. Сейчас с ними чаю попьем, ды мы, наверное, наверх пойдем. Прием.

Тамм: Нет. Это вы подождите. Через полчаса, когда разберетесь, давайте связь. Или давайте так: как только поймете, в каком они состоянии. Не поморозились ли? Возможно, им нужна будет ваша помощь.

Ильинский: Ну конечно, если им надо помогать, то вопрос будет однозначно решен.

Позже Эрик сообщил, что ребята шли так долго из-за тяжелых условий наверху: вскоре после выхода на гребень ветер вновь усилился и уже не прекращался; в сумерках темп движения упал и сразу стал ощутим мороз (он был -37°).

В 1 час 50 минут 8 мая Валиев и Хрищатый достигли, наконец, вершины...

И вот теперь Эрик передавал, что кислород кончился у них часа 2--3 назад.

Тамм: А обморожения есть?

Ильинский: Есть. Незначительные.

Тамм: Понял. Вот Свет Петрович спрашивает: обморожение чего? Пальцы, руки, ноги -- что?

Ильинский: Ну, пальцы на руках. Незначительные. Ну, волдыри в общем. Изменения цвета нет.

Тамм: Понял, понял. Значит, так, Эрик! Задерживаться там не нужно -- в пятом лагере, в лагере пятом. Спускайтесь все вместе. Вам двоим сопровождать ребят вниз, вниз сопровождать. Как понял?

Ильинский: Я-то думаю, что, в общем, большой необходимости нет сопровождать ребят.

265

Тамм: Ну а я думаю есть, Эрик. Давай так. Сейчас, после шестнадцати часов такой работы или пятнадцати, надо сразу сваливать их вниз. Если даже у них есть там волдыри и так далее, они сгоряча работать смогут, а потом? По веревкам там перецепляться надо, это начнется без никого длинная история. Так что давайте сваливайте вниз вместе. Вы их сопровождаете.

Ильинский: Понял Вас. Но я так смотрю по состоянию, что вообще надобности нету.

Тамм: Что ж, тем лучше. Значит, будете просто сопровождать, а не спускать. Но одних их отпускать сейчас вниз не стоит.

Ильинский: Ну понял Вас, понял. Одним словом, мы больше уже не лезем на Гору? Так? Прием.

Тамм: Да, да! Да, вы сопровождаете ребят вниз -- это распоряжение.

Ильинский: Ну понял.

Мы договорились связаться еще раз через полчаса, когда должен был включиться Хомутов. Надо, чтобы группы обсудили вопросы, связанные с состоянием и обеспечением лагерей. Во время этой связи Эрик еще раз поднял вопрос об их возвращении.

Тамм: Эрик! Это я все понимаю. Понимаю, что вы стремитесь наверх. Но ребят сейчас одних отпускать нельзя. Вы должны сопровождать их вниз. Обидно, жалко, но ничего не поделаешь. Решение принято--давайте исполнять. Как понял?

Я очень хорошо понимал Эрика и Сережу. Но никаких колебаний в принятии решения не было. Их желание еще и еще раз обсудить этот вопрос не вызывало раздражения. Им, здоровым и сильным, надо было уходить, когда вершина была рядом, а основные трудности позади. Им надо вот так, за 10 минут, навсегда распрощаться с мечтой, к которой стремились всю сознательную жизнь. Расстаться, когда нет внутренней убежденности, что это необходимо. Эрик не отказывался выполнить указание, но уходить было тяжело. Он спросил:

-- Шеф, это только Ваше решение или тренерского совета?

Он был членом тренерского совета и мог задать такой вопрос. Я ответил, что только мое, и предложил через 20 минут дополнительную связь, чтобы передать ему мнение совета.

Через 20 минут связь состоялась, и они начали спускаться все вместе, вчетвером. Так вчетвером они и вернулись в базовый лагерь.

Эрик с Сережей тяжело переживали вынужденное отступление. Ни у них, ни у меня нет и не было абсолютной уверенности, что оно было неизбежным. Но проверить это невозможно. Целый комплекс обстоятельств влиял на мое решение. Повторись все заново--я поступил бы так же. Главным было то, что после стольких часов пребывания выше 8500, в условиях, которые выпали на долю этой двойки, риск оставить их одних был бы неоправдан.

В глубине души это понимали, конечно, и Эрик с Сережей. Но им было тяжелее: уходить должны были они, а не я. Сами они оставили бы ребят и пошли наверх только в случае жесткого указания на этот счет. В этом не может быть сомнений.

Казбек избежал осложнений, а Валера после возвращения в Москву долго пролежал в больнице и все же лишился нескольких фаланг на пальцах ног.

Добавлю только, что обсуждался план, по которому сопровождать Валиева и Хрищатого вниз должен был один из двойки Ильинского, а второй ее участник подключился бы к тройке Хомутова. Но от этого отказались, считая, что просидеть до штурма почти трое суток в лагере V на высоте 8500 м слишком рискованно.

Итак, 8 мая четверка Ерванда Ильинского спускалась в лагерь III, а тройка Валерия Хомутова поднималась в IV.