Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

Вечером усилился ветер, пошел снег. Ночью сильные порывы ветра пытались сорвать палатку. Весь следующий день пришлось отсидеть в палатках, о выходе на маршрут не могло быть и речи.

В условиях высоты, непогоды и бездействия коварная болезнь подкрадывалась к Славе. Он боролся с ней в одиночку, как мы в таких случаях делаем в горах. И бьем тревогу только в крайнем случае.

На 2-й день нашего пребывания в лагере II погода улучшилась, ветер сдул снег со скал, и можно было подниматься выше.

Ушли с грузами Леша и Юра. Слава медленно собирается, долго и с большими усилиями зашнуровывает ботинки.

Я прошел 3 веревки от лагеря II и принял решение спускаться вниз. Слава не вышел из палатки. Уложив на полочке груз, я быстро спустился. На мое предложение сразу идти в лагерь I Слава категорически ответил:

-- Вниз пойдем все вместе.

На следующий день мы повели Славу вниз.

С этими грустными воспоминаниями мы подходим к лагерю II и замечаем, что у палаток маячит Миша Туркевич.

Миша нас встречает, Сережа Бершов стряпает--жарит сало с луком. Поздравляем ребят с восхождением, располагаемся в палатках и готовимся встречать Эдика, Володю, Валентина и Сережу. Миша убегает вниз готовить встречу ребят в лагере I.

Подходят к палаткам Эдик и Володя. Обнимаем уставших ребят, поздравляем с большой победой. У Эдика за спиной потрепанная котомка, в ней камни с Эвереста Володя показал мне, как специалисту, свой сувенир--на

подступах к вершине он подобрал японский радиопередатчик.

Ребята долго не задерживаются--им надо засветло спуститься в лагерь I.

Я консультируюсь с Сережей Бершовым по участку от IV к V лагерю, у нас уже родилось решение пройти путь от III' до V лагеря' за один день.

Вскоре к нам приходит Валентин Иванов, который сегодня спускается из V лагеря в I. После объятий Валентин рассказывает, что в лагере V он вспоминал барокамерные тесты в Москве, когда при "подъеме" на больших высотах у него подергивались мышцы на ноге перед, "отключением", то есть потерей сознания. Эти симптомы1 согнали его сегодня с высоты 8500, и ночевать он намерен1 в. лагере 6500. Валентин не задерживается ни на минуту.

Сережа Ефимов приходит последним и располагается на ночлег вместе с Юрой Голодовым во 2-й палатке. Ребята возятся, Юра- долго не может найти оставленный им в прошлом' походе пузырек с коньяком. Поиски завершились успехом, и- после тоста за победителей мы крепко заснули.

Сегодня, 8 мая, мы должны выполнить свой план-- подняться за один день из III в V лагерь, минуя IV. Это позволит нам завтра, 9 мая, штурмовать вершину Эвереста. Вчера, мы в хорошем темпе и с "хорошими" рюкзаками (по 5 баллонов, кислорода, не считая личных вещей) поднялись в лагерь III.

7 мая Валиев и Хрищатый отказались от попытки штурма, вершины утром--исключительной силы ветер сду-вал их с гребня. Только к вечеру ветер поутих, и ребята ушли наверх использовать свой последний шанс. Они использовали его, и рано утром 8 мая их встретили в лагере V Эрик и Сережа.

Утро 8 мая началось с радиопереговоров. Эрик Ильинский пытался уговорить базу предоставить им возможность штурма вершины. Но Евгений Игоревич был неумолим. Слова Валеры Хрищатого о "небольших волдыриках" на его ногах, видно, запали ему в душу. Ребята вчетвером должны спускаться вниз--таково последнее слово руководителя экспедиции. На дневной связи Эрик подбрасывает нам информацию к размышлению--он предлагает нам в группу Сережу Чепчева, который согласен ждать нас в лагере V. Евгений Игоревич держит нейтралитет:

-- Валера, решайте сами.

Мне понятно желание ребят использовать любой, в этом случае тоже последний для Сережи, шанс, но на меня, как руководителя, возложена ответственность за успех и здоровье ребят, за наш общий успех.

Сережа уже провел на высоте 8500 одну ночь, в случае нашего согласия ему еще предстоит провести там 2--3 ночи.

Имею ли я право рисковать его здоровьем?

Я решаю все-таки дождаться Юру Голодова (Володя Пучков еще далеко внизу): он ходил с Сережей в горах и знает его возможности больше, чем я.

Юра не доходит до меня метров 10, я прошу его остановиться и выслушать меня. Рация включена, и время не ждет--надо давать ответ.

Юра выслушивает меня внимательно, задумывается и беззвучно поворачивает головой в стороны.

С тяжелым сердцем я отказываю ребятам в согласии на их предложение.

К вечерней связи, в 18.00, у палатки лагеря IV собрались и те, кто спускался из лагеря V, и мы, поднимающиеся туда.

Я включил рацию и тут же принял вызов базы на связь. Евгений Игоревич сообщил, что для нас есть 2 телеграммы.

Из первой телеграммы мы узнали, что всем нам, работавшим на маршруте--и взошедшим на вершину Эве

реста и не сделавшим этого,--присвоено звание заслуженного мастера спорта СССР.

Я передаю вниз слова о том, что мы постараемся оправдать оказанное нам доверие, на что Евгений Игоревич отвечает, что я поторопился и не выслушал вторую телеграмму.

Вторая телеграмма предписывает нашей группе спускаться вниз "в связи с резким ухудшением погоды и во исключение дальнейшего риска".