Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

Началась "горняшка": головные боли и полное отвращение к пище. Каждый раз перед тем, как подойти к своим кухонным предметам, мысленно готовлю себя минут 10, убеждаю, но находиться возле пищи долго не могу. На последнем переходе буквально плетусь по тропе, которая никогда, кажется, не закончится (оказалось всего 2--3 км), и встречаю наших ребят. Увидев меня, они молча сняли с меня безобразно набитый рюкзак, разобрали мою всячину, высказав сочным русским языком, что'-дкмают о содержимом, напоили соком и повели: впереди Евгений Игоревич, за ним я шаг в шаг и подстраховывающие Свет Петрович, Юра Голодов, Валя Иванов. Видимо, я представлял жалкое зрелище, хотя до большого камня в центре базового лагеря на "площади Дзержинского" дошел сам. Нет,, никогда не забывается участие и помощь в трудную минуту! А может быть, у каждого из них (у тех, кто гору не обходит) в,ламяти целое ожерелье таких моментов и оно согревает, и маломи-нает, и делает человека добрее, и тянет в горы? ч

Следующий день, 22 марта, Евгений Игоревич объявил "рабочим днем отдыха" и поручил Коле Черному, Володе,-Балыбердину и мне оборудовать кухню и кают-компанию. Как в сказке, появился буфет, столы, скамейки, продуктовый склад, а на берегу небольшого замерзшего озерца под охраной верного пса Пумори удалось соорудить ледяной склад для скоропортящихся продуктов. Юра Голодов, как заправский техник, делал ревизию газовым плитам и наладил их. Каждый из команды приложил руку к тому, чтобы работать мне было удобно, а кают-компания была уютной и праздничной. Рядом с кухней на пригорке установлен и мой дом, так что, не выходя из него, по звону кухонной утвари определяю, что в ней делается. По-прежнему нахожусь под влиянием все той же дамы-- "горняшки", с той лишь разницей, что ее горячие объятия превратили мои губы в какое-то месиво. Хорошо еще, что Свет-солнышко не оставляет меня наедине с этой дамой, умело и тактично подстраховывает на кухне. А к этому времени в лагере собиралось до 40 человек, несмотря на то, что на маршруте находилось две группы. Постепенно удается пересчитать запасы рационов, продуктов и количество баллонов и убедиться в том, что всего достаточно.

1 апреля над входом в кают-компанию появилась надпись о том, что сегодня санитарный день, а ближайший пункт питания находится в нескольких километрах от лагеря, на высоте 8848 м. Правда, именно в этот день все блюда удались, и кто-то заметил, что никогда на такой высоте пища не была такой высокой по качеству. В этом большая заслуга моих помощников: Бидендры, Санама, Падама и Анга Норбу, которым непросто было приспособиться к особенностям русской кухни. Действительно, первые 2 недели приходилось проводить с ними так называемые планерки. Вначале при помощи Ю. Кононова, а затем и без него растолковывал, что требуется от каждого и от всей бригады в целом по чистоте, гигиене, санитарии и исполнительности, а в отношении перца ("чили") учить слову "чуть-чуть". Обычные для нас халаты и чепчики были встречены таким заразительным смехом, что невозможно

341

было и мне не улыбнуться, глядя на их веселые лица. Шерпы, как дети, легко отвлекаются и забывают о порученном им деле.

Большие трудности встретились при введении графика питания: в 6 часов--уход групп на маршрут, в 9--завтрак, в 12^второй завтрак, в 14--обед и в 19 часов--ужин. Никакие беседы и разъяснения не помогали, и даже письменное меню на английском языке и непальском наречии не приводили к успеху. 7 апреля обед был задержан на целый час, и я от огорчения отказался от еды. Результат был удивительный: не только мои помощники, но и шерпы--высокогорные носильщики подходили и предлагали "кани", что в переводе означает кушать. Начиная с этого дня установился график питания в базовом лагере, и когда что-то на кухне не ладилось, на помощь приходили все свободные от восхождения шерпы.

Вспоминается еще забавный эпизод--с молодым и очень симпатичным шерпой Ангом Фурба, которому я поручил носить плиты и устилать ими пол в кают-компании. На леднике Кхумбу .преобладают сланцы, и если по периметру обстучать глыбу камня, то можно при определенном навыке откалывать очень тонкие и достаточно большие плиты. Таким способом мы настелили пол в кухне, сделали дорожки между кают-компанией, складом и кухней. Анг Фурба тогда простудил горло и долгое время находился в лагере и обычно очень помогал по хозяйству. Однако в этот день в лагерь пришли туристы и среди них обаятельная француженка, с которой Анг Фурба, забыв о работе, затеял длительную и оживленную беседу. Когда он вернулся и я не допустил его к работе, он бросился к леднику разыскивать плиты, и через час вся кают-компания имела если не паркет, то по крайней мере ровно устланный пол. Анг Фурба был, конечно, прощен, а шерпы еще долго подшучивали над ним, вспоминая его увлечение.