Эверест, юго-западная стена

Первым шёл Эдик Мысловский. Ещё издали мы почувствовали, как счастливы ребята. Мы прокричали им: “Ура!” Сразу все смешались в кучу, обнимались, прыгали от радости... Конечно, мне было немного не по себе среди этого всеобщего ликования, хотя Бэла, конечно, поздравил от души. Он выразил своё сочувствие, а у меня слёзы покатились по щекам. Чтобы хоть как-то не выказать слабости, я начал фотографировать.

Как-то сразу все разбрелись. Мы ждали, что восходители немедленно начнут рассказывать, поэтому тянули их в столовую. Но им было не до того — хотелось переодеться, расслабиться. Слишком долго держал нас в напряжении Эверест, и сейчас никто не сдерживал своих эмоций. К этому времени известно было, что уже взошло шестеро. Даже если б никто из наших парней больше не поднялся на вершину, всё равно это был огромный успех экспедиции.

Когда я с рюкзаком Бэла подошёл к нашей палатке, он всё ещё отбивался от парней, пытавшихся затащить его в столовую. В это время Коля тащил к своей палатке Мысловского. Я помог раздеть Эдика. Сам он ничего делать не мог. Мы с Колей переодели его. Вокруг стоит невообразимый гам. Все заходят и уходят. Когда мы обули Эдика, он вытащил из палатки свою котомку (Бэл смастерил её из палаточного чехла) и высыпал на землю груду камней: “Выбирайте! Это всё, что осталось у меня от Эвереста. Но самый большой камень прошу не трогать. Это — Жене” (так он называл Евгения Игоревича). Мы с Колей взяли по камушку. Я побежал к нашей палатке. Там молчаливо переодевался Бэл. Первые его слова были: “Вова, ты не представляешь, как это трудно: будить человека в шесть и ждать, пока он выйдет в десять”.

Все собрались в столовой, включая шерпов. Снова невообразимый гвалт. Кононов притащил магнитофон и записывает это для истории. Вечером пришла двойка Иванов—Ефимов. Их тоже шумно встречали. Но мне было тоскливо. Я завалился в свою палатку.

8 мая. Казбек Валиев и Валера Хрищатый вышли из пятого лагеря на штурм вершины. До 8500 Хрищатый работал без кислорода. Без него пошёл и на вершину. Но доконал ветер. Сильнейший холодный ветер мы ощущали сегодня даже в базовом лагере. Этот ветрище заставил алма-атинскую двойку вернуться к палатке. Особенно сильно замерзал без кислорода Валера.

По утренней связи Казбек передал: “Попытка штурма не удалась. Попробуем выйти на вершину вечером, когда стихнет ветер”. В этот день к пятому лагерю поднималась вторая двойка алмаатинцев — Ильинский — Чепчев.

В 17.00 Валиев и Хрищатый снова покинули лагерь-5. Теперь уже оба шли с кислородом. Их выход вызвал много разноречивых споров. Я считал и говорил, что ребята поступили верно, выйдя на штурм на ночь глядя.

Вечером у нас в гостях была американская женская экспедиция, недавно покорившая Амадаблам. Руководительница экспедиции заявила Юре Родионову: “После вашего восхождения на Эверест все будут знать, что у русских тоже есть чему поучиться”.

Ужин закончился очень поздно. Мы расходились по палаткам с тревожным чувством. От наших алмаатинцев не было никаких вестей. У рации установили круглосуточное дежурство. Я дежурил после 24.00.

В палатке Димы Коваленко мы сидели у рации впятером. Зашёл сюда и Бэл. После двух часов ночи все, кроме нас с Димой, ушли спать. Дима дежурил с магнитофоном, готовый записать любое сообщение.

В 2.20 я услышал по рации голос: “База! База!” Мы встрепенулись, бросились вызывать. Но в ответ — молчание. Я безуспешно вызывал ещё с полчаса. Лишь в 6.15 из лагеря-5 вышел на связь Эрик Ильинский. Мы уже знали, что питание станций моментально “садится” при связи. Поэтому предположили, что связь была с вершины. Он сообщил, что двойка Валиев — Хрищатый с вершины не вернулась.

Мы передали это известие Тамму. Назначили связь с Эриком на 7.00. В 7.00 Евгений Игоревич предложил Ильинскому выйти на поиски пропавшей двойки. В базовом лагере необычное волнение. Напряжение спало лишь к 8.30, когда Эрик сообщил о том, что Казбек и Валерий подходят к пятому лагерю и с ними установлена голосовая связь. Позже, тоже по связи, мы узнали, что кислород у алма-атинской двойки кончился три часа назад и последние метры спуска к палатке лагеря-5 они буквально ползли. Да и ветер на вершине не стих.

Учитывая, что Валиев с Хрищатым совершенно обессилели и к тому же обморозились, тренерский совет предложил Ильинскому и Чепчеву отказаться от восхождения и сопровождать своих товарищей на спуске. Эрик сопротивлялся, пробовал возражать. Но Тамм был непреклонен. И вся алма-атинская четвёрка начала спуск. Заночевали они в этот день в лагере-3.

В базовом лагере идёт бурная теле-, кино- и фотосъёмка восходителей, записываются интервью с ними. Снимает фильм “Клуб кинопутешествий”. Операторы спешат, потому что у них заканчивается срок командировки.