Эверест. Кому и за что мстит гора?

Одно серьезное преимущество, которое неопытность дарует начинающему альпинисту, состоит в том, что он не увязает в болоте традиций и на него не давит груз опыта его предшественников. Ему все кажется простым, и он выбирает прямые пути решения проблем, с которыми сталкивается. Конечно, такой подход редко приводит к успеху, а иногда имеет самые трагичные последствия, но человек не подозревает об этом, когда отправляется на поиски приключений. Если бы Морис Уилсон, Эрл Денман и Клевс Беккер-Ларсен были опытными альпинистами, они бы ни за что не отважились на осуществление своих безнадежных планов. И хотя эти люди практически не имели познаний в технике альпинизма, у них была решимость. И эта решимость помогла им многого добиться.

Уолт Ансуорт «Эверест»

В воскресенье утром, 12 мая, выйдя с Южного седла, я через пятнадцать минут догнал своих товарищей по команде, которые в тот момент спускались по гребню Отрога Женева. Наша группа представляла собой грустное зрелище: все мы настолько ослабли, что нам потребовалось невероятно много времени только для того, чтобы спуститься на несколько сот метров по заснеженному склону, расположенному чуть ниже Южного седла. Но самый печальной была численность нашей группы: три дня назад, когда мы поднимались по этому гребню, нас было одиннадцать человек. Теперь вниз спускались только шестеро.

Когда я догнал Стюарта Хатчисона, он был еще на вершине Отрога и готовился к спуску по страховочным веревкам. Я обратил внимание, что он был без солнцезащитных очков. Несмотря на пасмурный день, сильное ультрафиолетовое излучение на такой высоте могло очень быстро вызвать у него снежную слепоту.

– Стюарт! – попытался я перекричать ветер, показывая на свои глаза. – Очки!

– Ах да, – ответил он утомленным голосом. – Спасибо, что напомнил. Послушай, раз уж ты здесь, может, проверишь мою оснастку? Я так устал, что еле соображаю. Буду признателен, если ты все проконтролируешь.

Я проверил его оснастку и тут же обнаружил, что пряжка была застегнута не до конца. Если бы Стюарт так пристегнулся к веревке, пряжка под тяжестью его тела тут же расстегнулась и он бы кубарем скатился вниз по стене Лхоцзе. Когда я сказал Хатчисону об этом, он ответил:

– Да? Ну я так и думал. У меня слишком замерзли руки, чтобы я мог правильно пристегнуться.

Не обращая внимания на резкий ветер, я снял перчатки, плотно затянул ремни его оснастки вокруг пояса и отправил его вниз по Отрогу вслед за остальными. Когда Стюарт пристегивался страховкой к веревкам, он бросил свой ледоруб на землю и так его и оставил.

– Стюарт! – прокричал я ему. – А ледоруб?

– Слишком устал, не могу его нести, – прокричал он в ответ. – Оставь его там.

Я и сам был таким усталым, что не стал с ним спорить. Оставив ледоруб Стюарта на земле, я пристегнулся к веревке и последовал за ним по крутому склону Отрога Женева.

Через час мы дошли до верхнего края Желтой Полосы, где образовался затор, потому что по вертикальному известняковому утесу альпинисты должны были спускаться по одному и с большой осторожностью. Пока я ждал в конце очереди, нас догнали несколько шерпов из команды Фишера. Среди них был убитый горем и усталостью Лопсанг Джамбу. Я положил руку на его плечо и сказал, что очень сожалею о том, что случилось со Скоттом. Лопсанг бил себя кулаком в грудь и со слезами в голосе повторял:

– Мне очень не повезло, закончилась моя удача. Скотт погиб, это моя вина. Мне так не повезло! Я виноват! Мне очень не повезло.

Чуть не умирая от усталости, я приплелся во второй лагерь около 13.30. И хотя по всем понятиям я еще находился на большой высоте – 6500 метров, – здесь я чувствовал себя совсем не так, как на Южном седле. Убийственный ветер совершенно исчез. Я уже не дрожал от холода и не боялся обморожения. Теперь я обильно потел под лучами жаркого солнца. Наконец пропало ощущение, что я нахожусь в опасности и жизнь моя висит на волоске.

Я увидел, что нашу палатку-столовую превратили в импровизированный полевой госпиталь, в котором работали датский доктор из команды Мэла Даффа – Хенрик Йессен Хансен и Кен Камлер, американский доктор и клиент в экспедиции Тодда Бурлесона. В 15.00, когда я сидел там за чашкой чая, шестеро шерпов вошли в палатку с Макалу Го на руках, и доктора сразу же принялись за работу.