Эверест (СИ)

— Привет! — Подняла я глаза от телефона, — пустишь?

— Да, да, конечно, — неловко подвинулась она, пропуская меня в квартиру.

«Что это с ней?» — подумала я, пока не выцепила взглядом в прихожей обувь Мишани.

Его нигде не было видно. А Варя, явно не в своей тарелке, не знала, куда деть глаза, нервно теребя рукава свитера.

— Расслабься, Варь, — начала я, — я все знаю.

— Что — все? — Осторожно поинтересовалась девушка.

Она недоверчиво уставилась на меня, а потом в глазах промелькнуло что-то горькое, и я поспешила ее уверить:

— Ты не думай, не от сына.

— А откуда тогда? — С надеждой спросила она.

— Я видела вас, когда приходила к Мише в институт.

Девушка отвела глаза и залилась смущенным румянцем, а я задала вполне резонный вопрос:

— Только чего вы шифруетесь, не понимаю!

— Ну… — начинает Варя, а я ору на всю квартиру:

— Миша, выходи! — И поворачиваюсь к ней как ни в чем не бывало.

Варя предлагает кофе, чай, и пока занимается посудой, на кухню подтягивается сын.

— Привет, — чмокает меня в щеку и усаживается за стол. — Какими судьбами?

— Привет-привет, партизан. За вами соскучилась. А ты чего девочку одну отдуваться оставил? И что за тайны? Ну встречаетесь, так встречайтесь открыто, кому нужны эти шпионские игры?

Он молчит, а Варя поворачивается ко мне, и очень эмоционально объясняет:

— Ты не понимаешь, крестная! Мама с папой этого не одобрят! Я же еще школу не закончила, мне же поступать и учиться надо!

— Ну так не пойму, как одно с другим связано? Или Миша тебе в этом как-то препятствует?

— Нет, растерянно говорит она, а я продолжаю:

— И родителей своих ты лучше должна знать. Ты говорила с ними о том, что у тебя может кто-то появиться? Чисто гипотетически?

— Н-нет…

— Так почему такая уверенность, что они не одобрят? Ты ж у нас девчонка серьезная, голова на месте, в чем проблема?

Варя посмотрела на Мишу, потом на меня, и, опустив голову, тихо заметила:

— Мне Миша тоже примерно так все говорил…

— Только кто-то вбил себе в голову сказку про страшных родителей, — наконец подает голос мой сын, чем вызывает мою улыбку. Сидел же, не встревая, пока девочки «разбирались».

В этот момент в квартиру снова звонят, а у Вари в глазах снова какая-то непонятная паника.

— Иди, открывай, если твои, скажем, что я с Мишей в гости зашла.

— Спасибо! — Благодарит она и идет в коридор, а я бросаю ей в спину:

— А с родителями все-таки поговори!!!

По раздавшимся вскоре голосам я понимаю, что вернулся полный состав семьи.

— Вас сегодня по-любому бы застукали, — тихо говорю я Мише, на что он ухмыляется, но молчит.

Когда все входят в кухню, начинаются охи-ахи по поводу моего нежданного сваливания на голову, и я рассказываю, что сняла квартиру, чтобы какое-то время пожить здесь.

Все странно переглядываются, но никак не комментируют. А я мысленно даю себе затрещину за то, что не подумала удержать эту новость, ведь тут — Мишаня, у которого могут возникнуть ко мне вопросы.

Дуся и Ваня знают, что от своих проблем я тщательно оберегаю детей, поэтому не говорят при сыне ничего лишнего. Но он и сам понимает, что нам нужно пошептаться, поэтому тактично «откланивается».

Я выхожу проводить его в коридор, и, убедившись, что нас никто не слышит, тихо спрашиваю:

— Миш, у тебя к ней серьезно?

— Да, — отвечает он, не задумываясь, глядя мне прямо в глаза.

— Это хорошо… Потому что с ней по-другому нельзя. Ты же понимаешь?

— Ма, я все понимаю, — говорит он, подтверждая серьезность происходящего. — Это же часть нашей семьи, с которой нельзя поступать легкомысленно.

Мой сын высказал сейчас именно то, что убедило меня в осознанности и серьезности его отношения, поэтому испытываю огромное облегчение. Но промолчать о следующем все-таки не могу:

— Вот именно! А то сам знаешь, в случае чего Ванька тебе башку открутит, ну а я — все остальное…

Он снова ухмыляется, порывисто прижимает меня к себе и, попрощавшись, исчезает. А я, вернувшись обратно, замечаю, что Варя тоже нас покинула.

— Ну что, можем говорить открыто? — спрашиваю нашу компанию.

— Давай, жги, — разрешает Иван.

И я пересказываю им все последние события, начиная от появления дома и заканчивая сегодняшней продажей своей «клипсы».

— Сколько тебе за нее дали? — Интересуется Иван.

Я называю сумму, и говорю, что уже оставила ее в клинике. А Дуся сразу же включается:

— И сколько не хватает?

— Столько же.

— Вань, притащи ноут, будь другом, — обращается она к мужу, и, пока он уходит, быстро шепчет:

— Так ты и правда с Мишей пришла?

— Нет, Дусь, он у вас в гостях был. Я сказала, что все про них знаю, а Варя твоя боится вашего неодобрения и вроде как инициирует эти прятки.

— Поняла, работу проведем, — быстро говорит Дуся, с приближением Вани.

— Давай, — говорит она, протягивая руку.

— В смысле? — Не понимаю я.

— Реквизиты клиники давай, чего как маленькая?

— С одним условием, Дусь!

— Не поняла? — Вторит она мне.

— Я верну все до копейки. Иначе — без вариантов.

— Уговорила. Ваня — свидетель.

— Угу, — свидетельствует он, поедая бутерброд.

Я иду налить всем чаю, и, когда ставлю перед всеми чашки, Дуся сообщает мне: