Эверест

Они прошли очень быстро. Для Мэллори это была легкая прогулка – так он себя чувствовал. Ирвин выполз на Вторую ступень, тяжело дыша. У него болела голова. Ты в порядке? Да, я в порядке. Мэллори видел, что Ирвин врет. Он видел, что тот плох и может не дойти – но сейчас он не смог бы отступить. Он готов был пожертвовать другом ради вершины.

Я пойду первым, сказал он. Хорошо. Ирвин поднялся – тяжело, с трудом. И они пошли к Третьей ступени.

Погода ухудшилась. Ветер резал глаза, поднимал снег. Это была не снежная буря, а так, игрушки, но на такой высоте – хватало. Они не знали о существовании Третьей ступени – Мэллори надеялся, что все, больше не будет, остается просто идти и идти, проверяя ногами снег, аккуратно, медленно.

Ирвин сказал: стой. Я хочу тебя сфотографировать. Мэллори встал в героическую позу. Принял облик греческого бога. Ирвин щелкнул затвором. Тогда давай – и я тебя. Иначе получится глупо. Ты же тоже здесь. Мэллори снял напарника. Тот не смог разогнуться – слишком тяжело. А снимать баллоны – никак, никак. Дышать без кислорода тут невозможно.

К этому времени они уже выбросили по баллону каждый. У Ирвина подходил к концу второй – он чувствовал это, потому что чувствовал любую технику в радиусе метра от себя. Нам хватит кислорода? – спросил Мэллори. Да, сказал Ирвин, хватит. Он не был уверен в этом, но не мог не соврать. Он знал, что Мэллори пойдет наверх, даже если все баллоны закончатся.

Солнце снова ударило лучами в просвет между тучами. Нормально? – Мэллори обернулся к Ирвину, который полз как черепаха. Да, ответил Эндрю.

Третья ступень была более пологой и явно более простой, чем Вторая. Сэнди пошел чуть быстрее и обогнал Джорджа, чтобы первым оказаться у ее подножия.

– Ты что делаешь? А ну, назад! – воскликнул Мэллори.

Он с первого взгляда понял, что происходит с Ирвином. Высотная эйфория, психологическая дрянь, убившая больше альпинистов, чем любые лавины.

Этот окрик – и ничто иное – стал причиной смерти Эндрю Ирвина по прозвищу Сэнди. Он обернулся, посмотрел на Мэллори и непроизвольно сделал шаг назад. Снег под его ногами поехал. Мэллори тут же бросился на землю, чтобы вгрызться в камни и не дать Сэнди упасть. Ирвин повис на веревке. Мэллори вцепился в уступ. Он выглянул из-за обрыва и увидел Сэнди, болтающегося внизу. Тот был тяжелым, нечеловечески тяжелым. Мэллори увидел взгляд Ирвина – и сразу понял, что тот собирается сделать.

Он не мог кричать, хотя должен был. У него перехватило дыхание. Он качал головой – нет, нет, Сэнди, нет, не надо, я же не смогу без тебя, я прошу тебя, я тебя вытащу, Сэнди, пожалуйста, не оставляй меня. Но его немой крик замирал, замерзал в воздухе и осыпался вниз острыми ледяными иголками. Нет, нет, я прошу тебя. Не надо, пожалуйста, я вытащу.

Но Ирвин рубил и рубил неподатливую бечеву, исступленно, безумно пытаясь дать своему великому напарнику свободу.

А потом он исчез.

Мэллори отбросило назад. Он распластался на снегу, глядя в небо. На его руке болталась перетертая веревка. Когда Ирвин сорвался, его ледоруб описал какую-то немыслимую траекторию и, ударившись сперва об одну скальную стенку, а затем о другую, приземлился неподалеку от Мэллори. Джордж подполз к нему и взял его в руку.

Потом он встал и посмотрел вокруг. Светило солнце. Красота была невероятная. И тогда он закричал во все горло, просто закричал – потому что только что похоронил еще одного своего друга.

Он размахнулся и бросил ледоруб в никуда.

№ 10. Никого, кроме

Из меня всегда был хреновый писатель. Я им завидовал, этим прекрасным Брукам и Кейнсам. Они умели складывать слова так, что ты тонул. Из слов можно сделать океан. Проблема даже не в способности выражать свои мысли так, что они интересны другим. Я тоже так могу. Проблема в том, что я никогда не умел делать это легко. Мне было трудно. Я держал в руках перьевую ручку, а думал о горах. Ледоруб приятнее лежит в ладони.

Если кто из нас и писал, то он, другой. Он строчил сонеты к Рут – неуклюжие, наивные, хотя Брук их хвалил. Брук говорил: ты не альпинист, ты поэт. Но я чувствовал – Брук врет. Моя первая ипостась этого не чувствовала.

В 1912 году в Лондоне вышла книга «Босуэлл, биограф». 337 страниц размышлений Джорджа Мэллори о творчестве знаменитого шотландского писателя Джеймса Босуэлла. Босуэлл прославился книгой «Жизнь Сэмьюэла Джонсона». Какая ирония судьбы – написать биографию биографа. Это как кофе второй заварки. Восхищаться Босуэллом меня заставил Бенсон – в прямом смысле слова. Бенсон говорил: «Босуэлл», и в этом слове крылась вся английская литература. Весной моего выпускного года был объявлен конкурс эссе, и одной из предложенных тем был Босуэлл. Благодаря Бенсону это был мой конек. Глупо было отказываться. И я написал книгу. Ее даже напечатали.