Эвермит: Остров Эльфов (ЛП)

Но даже без мантии Амларуил притягивала к себе удивленные взгляды. Она была очень высокой - на целую голову выше большинства эльфов, и двигалась с неземной грацией, что придавало ей еще большее присутствие. Ее рыжевато-золотые волосы были необычного, поразительного оттенка, и она без тщеславия знала, что ее считают красивой. Даже Лэрот, ее коллега-маг и самый неромантичный и практичный эльф из всех ее знакомых, как-то заметил, что ее лицо остается в памяти, как напевная мелодия. Амларуил надеялась, что и память Заора была поражена подобным образом.

Она заняла место рядом с матроной клана Нимесин, женщиной из рода Золотых эльфов, сильно располневшей после рождения ребенка. Сочувственная улыбка искривила губы Амларуил, но ее слова поздравления так и остались нерожденными, когда эльфийка встретила ее дружелюбную улыбку взглядом, достаточно ледяным, чтобы заморозить приливы и отливы.

"Что ж. Теперь, когда я вижу тебя, я понимаю, почему в Башнях правит серая эльфийка", - холодно сказала эльфийка. "Джанналор Ньерде всегда был дураком, когда ему нравилось красивое личико и летние ночные забавы! Ты, как я понимаю, была его любимой игрушкой".

По лицу Амларуила медленно разлился жаркий румянец. "Вы не знаете меня, леди, но Джанналор Ньерд был широко почитаем за свою мудрость и честь. Ваши слова причиняют ему огромную неуважительность".

Горькие морщинки вокруг рта эльфийки углубились, и она продолжала смотреть на Великого Мага с презрением, обычно присущим полусъеденным подношениям охотничьей домашней кошки. "Разве недостаточно требовать, чтобы народ терпел королевскую власть лунных эльфов? Почему честь Башен должна быть запятнана еще и этим?"

"Я не причинила Башням никакого бесчестья, и не причиню", - сказала Амларуил. Ее голос был спокойным и мягким, но в то же время полным силы.

Враждебность в глазах золотого эльфа ослабла, как будто она вдруг почувствовала себя неуверенной в легкой добыче. "Церемония скоро начнется", - нехотя сказала эльфийка, но в ее голосе звучала странная благодарность за повод отвлечься от разговора - и за непоколебимое достоинство молодого лунного эльфа.

Когда наследники невостребованных лунных клинков вышли вперед, Амларуил забыла о горьких комментариях матроны Нимесина. Хотя ее родной брат владел таким мечом, Амларуил никогда не видела церемонии, на которой утверждались мечи.

Это было красиво и одновременно ужасно. В недавних битвах несколько мечей остались невостребованными. Десять эльфов, все дворяне древнего дома с хорошей репутацией, поклялись силой мечей и служением Народу. Из них только шестеро пережили церемонию.

Для двоих из этих выживших триумфа не было. Магия, заключенная в клинках, которые они держали, угасла и затихла в их руках. Они оказались неспособны овладеть силой, заключенной в их фамильных клинках; как последние живые потомки первообладателей, они были избавлены от внезапной смерти. Выражение ошеломленного неверия на лицах двух эльфов говорило о том, что они, возможно, предпочли бы смерть этому живому осознанию своей потери.

В тяжелой тишине, наступившей после первого заявления, четыре дома лунных эльфов, потерявшие свою первую и лучшую надежду на будущее, снова и снова пытались претендовать на честь трона Эвермита.

Глаза Амларуил горели слезами гордости и горя, когда она наблюдала, как один молодой эльф за другим делает шаг вперед, чтобы умереть, как множество мотыльков бросаются на соблазнительное обещание тепла и света фонаря.

И все же ни один из эльфийских домов не сдавался, пока последний оставшийся в живых член клана стоял живой, но побежденный. Их лунные клинки, выполнив свою задачу по отбору, наконец-то затихли.

В мрачной и благоговейной тишине, последовавшей за утверждением, леди Майларла Дуротиль поднялась, чтобы произнести речь, в последний раз в своей должности Верховного Советника Эвермита.

"Совет старейшин чествует всех, кто пришел в этот день предстать перед народом и богами Селдарина и отважиться на горнило магии лунного клинка. Ни одно бесчестье не запятнает дома, которые не были выбраны, и место в Арвандоре ждет всех, кто отважился взять в руки лунный клинок. Мы поздравляем всех новых лунных бойцов".

Взгляд золотого эльфа окинул небольшую группу лунных эльфов перед ней. "Предстоящая задача еще сложнее. В живых осталось пять и двадцать лунных клинков. Легенда гласит, что когда их останется только четыре и двадцать, королевский меч объявит о себе и своем владельце. Нас слишком много, и поэтому королевская семья должна быть определена коллективной силой. Лунные, пожалуйста, соберитесь по кланам".

Хранители волшебных мечей сместились, каждый встал рядом со своим семейным штандартом. Во всех домах, кроме двух, был только один обладатель меча. Из них клан Лунноцветущих явно обладал более сильным притязанием.