Эвермит. Остров Эльфов

В этой стране богатой магии и огромных диких пространств драконы правили небом и соперничали друг с другом за владение лесами и горами. Некоторые из них рассматривали эльфов как скот или паразитов, которых можно съесть или уничтожить по своей прихоти. Много эльфийских поселений погибло от их аппетитов, уничтоженных так же полностью, как в тот давний летний праздник на танцующем холме. Дракон, известный зеленым эльфам только как Хозяин Горы, был одним из самых хищных. Другие драконы были более благосклонными владыками, но мало кто из них задумывался о более мелких существах, обитавших на их с таким трудом завоеванных землях. У них были другие, более серьезные заботы: сражения с себе подобными.

Жестокими и ожесточенными были эти завоевательные войны, и с каждой весной все меньше драконов улетало в прохладные северные земли. Решив добиться превосходства или, возможно, отчаявшись выжить, некоторые из этих драконов начали задумываться о мудрости поиска новых путей.

По мере того, как Дуротиль постигал этот конфликт, он видел путь, следуя которому он сам мог бы вернуть себе власть, утраченную им по праву рождения. Он стал проводить все больше времени на вершине горы, где в далеком прошлом они с Шарларио столкнулись с ужасным Хозяином Гор. Красный дракон был побежден и изгнан, это правда, но его время придет снова. Он будет править этими горами, как и прежде, и объединенные усилия эльфов и авариэль Шарларио не помешают его возвращению.

И когда настанет тот день, он, Дуротиль, взойдет к власти на крыльях повелителя драконов.

7. Брат против Брата

Есть вещи, размышлял Шарларио Лунноцветущий, от которых никогда не устаешь. Разноцветное пламя костра из дров, удовольствие слушать, как его сын-первенец поет баллады, которые были старыми, когда его предки ходили по Фейри, притягательность еще не виденных мест - такие вещи Шарларио считал благословением богов. Но хотя ночь была теплой и светлой от всех этих благословений, лунному эльфу было трудно удержаться от песни, лившейся из серебряной лиры его сына.

Почти три века прошло с тех пор, как Шарларио был вырван из Фейри и брошен на этот далекий берег. Это был долгий срок, даже по меркам эльфов, и все же годы пролетели слишком быстро. Шарларио вздохнул и подбросил в огонь еще одну скрученную серую палку коряги.

Его сын, Корнайт, поднял голову на звук. Выражение лица Шарларио вырвало песню из горла молодого эльфа. Его пальцы инстинктивно приглушили струны лиры.

"Ты выглядишь усталым, отец", - сказал Корнайт. "Может, мне остановиться, чтобы ты мог отдохнуть?"

Лунный эльф улыбнулся. "Я устал, парень, но сомневаюсь, что отдых принесет мне спокойные сны этой ночью. Время поджимает - слишком многое еще не сделано".

"И все же мы многого добились в этом путешествии", - серьезно сказал молодой эльф. "Мы не прожили в горах и двух лет, а уже установили дипломатические связи с не менее чем десятью поселениями зеленых эльфов. Это замечательно даже по вашим меркам. Уверен, у нас достаточно союзников, чтобы принять любой вызов, который ждет нас впереди".

"Ты никогда не сражался с драконом", - просто ответил Шарларио. "Я бы молился, чтобы тебе никогда не пришлось этого делать, но это было бы сродни молитве о том, чтобы зима не наступила. Время идет своим чередом, и годы изгнания дракона почти прошли. Существо вернется, в этом я почти не сомневаюсь".

"И мы повернем его вспять, как ты уже делал это раньше", - уверенно сказал его сын.

Шарларио не ответил. Он редко говорил о той давней битве, разве что заверял других эльфов, что красный дракон изгнан и не скоро вернется. Мало кто из них поверил его рассказу об авариэль, так что не было причин подробно рассказывать о своей службе крылатым эльфам. Да он и не хотел, по какой бы то ни было причине. Цена за ту победу была огромной, и долг уже подходил к концу.

"Насколько ты доверяешь историям, рассказанным об Илитиири?" - спросил Корнайт, наяривая на своей лире. "Со своей стороны, я не могу поверить, что южные эльфы настолько могущественны или амбициозны, как нам рассказывали. Не могу я поверить и в рассказы об их предполагаемых злодеяниях".

"Верьте", - провозгласил женский голос из тени за костром.

Оба эльфа вздрогнули от этого звука. Рука Шарларио инстинктивно потянулась к кинжалу на поясе. Осторожно поднявшись на ноги, он заметил восторженное выражение в глазах сына и прекрасно его понял.

Ничто так не любил Корнайт, как музыку, а в одном-единственном произнесенном слове было больше мелодии, чем во многих песнях и балладах. Как и все эльфы, Шарларио любил красоту, и его самого инстинктивно влекло к невидимому оратору. Тем не менее он вызвал в памяти заклинание, способное отвести магическую атаку, и держал руку на рукояти своего кинжала.

"Если ты пришел с миром, тебя ждут у нашего костра", - сказал он.

Тени зашевелились, и в круг света костра шагнула эльфийка. Несмотря на свою многовековую карьеру дипломата, Шарларио почувствовал, как у него отвисла челюсть от удивления.