Эвернесс

Стрелка на карте упиралась в кафе на Грин-лейнз. Эверетт Л знал это место. Там стояли диваны с благотворительной распродажи, а на стенах висела беспомощная мазня с абсурдно дорогими ценниками. Раньше Эверетт Л никогда не замечал там Нуми. Впрочем, раньше он вообще ее не замечал, пока Нуми не сделала снимок его задницы в воротах.

Нуми ждала его на потрескавшемся кожаном диване. Она успела переодеться: башмаки, длинные гольфы. Ему нравились ее гольфы. Крохотный клетчатый килт, жакетик в тон. Нуми даже накрасилась, совсем чуть-чуть. Эверетт Л не любил размалеванных девушек, ему казалось, избыток косметики придает им испуганный вид. Но у Нуми косметики было в меру, только глаза стали глубже и таинственнее.

— Отлично выглядишь, — заметил он, плюхаясь на соседний диван.

— Плюс за наблюдательность, — сказала Нуми. — За прикид минус.

Эверетгу Л было самому неуютно в школьной форме, но, сняв пиджак, развязав галстук и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, он почувствовал себя вполне сносно. Обычно он не вылезал из толстовки и узких джинсов — та еще униформа. Хорошо девчонкам говорить, им проще выглядеть стильно.

Нуми попросила официанта с дредами принести вьетнамский кофе. Эверетт Л впервые о таком слышал, но название показалось ему изысканным, и он заказал себе такой же. Разлитый по высоким бокалам кофе оказался очень сладким и с привкусом кардамона. Нуми поджала под себя ноги.

— Двигай сюда! — Она похлопала по дивану рядом с собой.

— Займемся домашним заданием? — Эверетт Л уселся рядом и открыл планшетник. Нуми захлопнула крышку:

— Потом.

Он ощущал, как колотится сердце. Мышцам и нервам в его теле хотелось выскочить вон из кафе и пулей рвануть по Стоук-Ньюингтону, используя каждый джоуль тринской энергии.

— Расслабься. — Нуми положила ладонь на грудь Эверетту А и толкнула его на спинку дивана. — А теперь говори: ты — супергерой?

— Тебе правда интересно?

Нуми подалась вперед. От нее приятно пахло.

— Говори.

— Я — киборг, двойной агент из параллельного мира, занял место настоящего Эверетта Сингха.

— Вранье! — Нуми с силой толкнула Эверетта Л в грудь.

— Вранье. Я тренировался.

— Научи меня. Нет, серьезно. Я тоже хочу стать сильной. — Нуми взяла его руку и заставила пощупать свой бицепс. — Цыплячья коленка

— Мне нравится.

— Правда?

Из-за косметики ее глаза казались очень большими.

— Правда.

Эверетта Л забросили на Луну, переделали в киборга, превратили в секретного агента и оставили один на один с Нано, но никогда еще он не ощущал себя таким беспомощным, как сейчас на диване рядом с Нуми Вонг. Какие уроки — это было настоящее свидание!

В кафе заиграли «Little Lion Man».

— Эту я слышал, — сказал Эверетт Л.

Нуми кивала и стучала ногой в такт каждой песне.

— Нравится «Мамфорд энд Сане»?

— Я не сказал «нравится», сказал «слышал».

— А что тебе нравится?

— То, что обычно нравится парням.

И Эверетт Л пустился в долгий рассказ о группах, которые любил. О некоторых Нуми слышала впервые в жизни — в этом мире их либо не существовало, либо они давно распались. О том, за что он их любит, как слушает, слушает, слушает некоторые песни снова, снова и снова ради того незабываемого чувства, когда музыка начинает вести тебя за собой, поднимает вверх, и ты становишься равен богам. Так же и с классикой. Только кажется, будто классика — беспорядочное нагромождение нот. В самый важный момент ты начинаешь различать мелодию, и если слушаешь снова, снова и снова, она уже не кажется тебе бессмысленным набором звуков.

Стереосистема словно подключилась к его голове, потому что теперь в кафе играли те песни, о которых он говорил (не классику — это было бы слишком), а потом Эверетт Л заметил, что официант с дредами прислушивается к их разговору и ставит нужные треки. Ему было хорошо с Нуми, к которой в иные времена и в иных обстоятельствах он не осмелился бы даже приблизиться. В тепле, с чашкой горячего вьетнамского кофе (когда уже принесут вторую?), слушая, как дождь стучит в окно. Он говорил, говорил, говорил, как не говорил никогда в жизни и ни с кем в этом мире, и опомнился, только когда понял, что Нуми свернулась калачиком на диване и давно молчит. «Прости, я тебя заболтал». Она кивнула; все вы, парни, одинаковые.

Резкий вопль разрушил идиллию. Парень с дредами с криком вылетел из кухни:

— А ну, вон отсюда!

Эверетт Л увидел, как крыса прошмыгнула под диванами и выскочила под дождь, в дверь, открытую очередными посетителями.

— Чертова тварь! Простите за беспокойство. Кофе за счет заведения.

* * *

Вьетнамский кофе и воспоминания о том, как Нуми помахала ему кошачьей лапкой на прощание, вдохнули в него новые силы. На Барма-роуд он остановился проверить Фейсбук. Тысяча двести лайков. А затем прочел последние комментарии:

«Эй, придурок, ты точно гомик!»

«Мы еще доберемся до тебя и твоей семьи, паки. Слава Британской национальной партии!»

«Можешь читать себя крутым, Эверетт Сингх, а по мне, никакой ты не крутой. Если бы на свете не осталось парней кроме тебя, я бы и тогда с тобой не пошла»

«Голкипер хренов».

«И трусы у него с барахолки».