Эвернесс

Он был человек науки и не верил в волшебство, но едва его крик разнесся над толпой, откуда-то сверху обрушилась струя воды, сбив с ног Кейра Бромли и Макхинлита. Они покатились по земле, а струя обратилась на зрителей, мигом разбросав их в разные стороны — так смывают из шланга дохлую мошкару с ветрового стекла. Кейр Бромли попытался подняться на ноги; струя вернулась и пригвоздила его к булыжной мостовой. Драка, постепенно перемещаясь, оказалась прямо под «Эвернесс». В десяти метрах над схваткой стояла на погрузочной площадке капитан Анастасия с пультом управления в руке, направляя на толпу мощную струю воды из емкостей для балласта.

— А ну, расходитесь! — крикнула она, подгоняя отставших своим водометом. — Постыдились бы! Что подумают ваши жены и подружки? Домой, домой!

Она отключила воду. Только тоненькая струйка еще стекала на корпус дирижабля.

Капитан Анастасия сказала:

— Мистер Бромли, передайте вашей матушке, что мой ответ — прежний. Вы не получите ни меня, ни «Эвернесс». Всего хорошего, сэр! Мистер Макхинлит, мне не нужно ваше заступничество. Вы запятнали честь нашего прекрасного корабля. А вы, мистер Шарки, не думайте, будто я не заметила вашего участия в этом безобразии. Будьте добры явиться на грузовую палубу. У вас ровно две минуты, чтобы привести себя в порядок. Сен и мистер Сингх, к вам это тоже относится. У всех вычту из зарплаты. Вода для балласта, знаете ли, денег стоит.

Крышка грузового люка коснулась земли. Короткостволки Шарки исчезли под полами плаща. Каким-то образом он ухитрился не попасть под водопад. Даже шляпа его сохранила прежнюю форму, и неведомо откуда появилось новое перо. Кейр Бромли, мокрый насквозь, потащился прочь. Макхинлит, тоже промокший, обхватил себя руками, пытаясь согреться. Жар битвы покинул его, а ночь была холодная и ясная. Макхинлита била дрожь, но он ухмылялся во весь рот. Сен и Эверетт последними поднялись на стальную платформу. Сен подтолкнула Макхинлита плечом, и он подмигнул в ответ. Капитан Анастасия нажала кнопку, управляющую подъемником. Завизжали лебедки, натянулись тросы. Пока маленькая группа поднималась вверх, в огромное брюхо воздушного корабля, капитан Анастасия приказала:

— Мистер Сингх, подайте мне ужин в каюту, когда будет возможность.

Слова звучали сурово, но Эверетту показалось, что она улыбается.

23

Капитан Анастасия и ее дочь украшали корабль к Рождеству. Эверетт, поглядывая на них в открытую дверь камбуза, в полном соответствии с сезоном готовил горячий шоколад, помешивая его палочкой корицы. В углах и закоулках кухонных шкафчиков ему открывались все новые чудеса.

Сен карабкалась по стремянкам, развешивая фонарики и бумажные гирлянды, а капитан Анастасия подавала ей украшения и указывала, куда их прикреплять. А еще они разговаривали. Разговаривали так, словно их никто не слышит. О Рождестве и о том, какие для кого приготовлены подарки, и какие подарки они купили сами для себя. О погрузке и о том, не устроить ли себе небольшой отпуск после Берлина — рейс предстоял в Берлин. О том, какой это замечательный город и сколько там разных развлечений. О том, что из-за ветреной погоды на корабле ощущается качка, о портовых новостях, о рассказах доны Мириам и прочих сплетнях. Они говорили не как капитан с пилотом и даже не как мама с дочкой, а как две подружки. Эверетту приходилось то и дело напоминать себе, что капитан Анастасия моложе, чем ему показалось вначале — может быть, ей совсем немного за двадцать.

Палочка корицы застыла в воздухе. На Эверетта вдруг обрушилась ностальгия. Он даже ухватился обеими руками за край стола, чтобы не упасть. Глазам стало мокро. Для Сен с капитаном здесь — их дом, их семья. А у него — только закуток с гамаком. Его семья в комнате на двадцать втором этаже Тайрон-тауэр, а еще — в двух километрах отсюда, в другой вселенной. Семья разбита на части. Он сам ее разбил, чтобы снова собрать вместе. Иначе было нельзя, но они-то этого не знают. Теджендре узнать просто неоткуда; ему о мирах известно только то, что позволяет Шарлотта Вильерс. А мама знает только, что двое мужчин в ее жизни пропали в течение недели. Нужно скорее действовать, пока «Эвернесс» не отправилась в Берлин. Рождество — самое время. Все празднуют, бдительность ослаблена. Он уже все продумал. Для каждого на борту «Эвернесс» нашлась задача по его или ее специфическим способностям, и для самого дирижабля тоже. Только прежде надо прийти к капитану Анастасии в каюту, так, чтобы Сен не подслушивала за перегородкой, и сказать: «Мне нужна ваша помощь». Придется объяснить, что именно требуется, иначе «Эвернесс» не сможет ему помочь. А капитан, ясное дело, ответит: «Ты просишь меня рискнуть своим кораблем, командой и дочерью?» А он сможет сказать только: «Да, прошу». И на такую просьбу даже сам Эверетт себе не ответил бы согласием.