Эверс Охотники на дьявола

Вечером она пошла к мистеру Питеру — там теперь каждый вечер большие собрания, и каждый вечер Тереза присутствует на них. Она вернулась очень поздно. Следующий день протек так же, только она мало работала, а большую часть дня провела у себя и читала. Вечером она опять была у «охотников на дьявола». То же было и в следующие дни — до пятницы. В пятницу она совсем не спустилась вниз, и когда я поднялся к ней в комнату, то застал ее больной, в постели. Я спросил, не могу ли быть ей чем-нибудь полезным, но она в ответ только покачала головой. Днем я послал ей со слугой обед, — она отослала его обратно. Под вечер Тереза послала слугу за Американцем. Тот пробыл у нее около часа. Когда он сошел вниз, то принялся мне что-то объяснять, чего я не понял; я спросил его, не хочет ли он чего-нибудь поесть или выпить; тогда он начал так кричать на меня, что я вытолкал его в дверь. Минут через 11 он снова вернулся с Венье, Ульпо, Ронхи и еще кое с кем; были с ним также и женщины. Я запер двери, но Джиро-ламо Скуро начал кричать, что он выломает их, что я держу в плену их сестру, и они должны освободить ее. Здесь вмешался Американец и сказал, чтобы я отпер им, так как они хотят взять у меня молоко. Я отпер дверь и дал им молоко. Они тотчас же поднялись к Терезе. Я пошел за ними. Тереза лежала в кровати — было ясно, что она очень больна. Они показали мне ее руки, кровоточившие с обеих сторон, как будто они были проколоты иголками. То же было и с ногами. На следующий день ей стало несколько лучше. Aмериканец с несколькими женщинами убрал ее комнату, и с тех пор он таскает сюда каждый вечер всю деревню. Затем они отправляются к нему, и там Тереза проделывает свои фокусы. По мне пусть делает, что хочет, лишь бы она приводила в дом гостей.

Франк Браун закусил губы, чтобы не выругаться. Раймонди внушал ему отвращение. Франк поспешил подняться наверх и зашел в комнату Терезы. Воздух там был спертый и тяжелый, пахло ладаном и человеческим потом. Вся мебель была вынесена в переднюю; в комнате оставалась лишь кровать, стоявшая у самой двери, и маленький стул возле нее. На стуле Франк заметил несколько книг. Он начал перелистывать их. Было очевидно, что Тереза их очень усердно читала: на полях там и сям были заметки, сделанные ее рукой. Он сел на кровать и задумался. Здесь он сидел накануне отъезда, здесь он влил первые капли яда в ее сердце…

* * *

Часы шли за часами, а Франк Браун все сидел у Терезы на кровати и ломал голову над вопросом: кто был винов-ниником всего происшедшего?

Вдруг он услышал голос и шаги. Франк быстро вскочил и перешел в свою комнату. Войдя туда, он остановился у двери и начал прислушиваться. По лестнице поднимались двое. Он узнал шаги Терезы… Кто же был второй? Они не разговаривали, но он слышал, как они открыли дверь и вошли вместе в ее комнату. Однако, никто не выходил оттуда… Кто был этот другой?

Франк Браун задрожал. Он закусил губу, топнул ногой и большими шагами начал ходить по комнате. «К черту! Что ему за дело до того, кто был другой? Или он ревнует Терезу?»

Франк засмеялся. Затем подошел к письменному столу, зажег лампу и сел. Но долго он не мог вынести такого состояния. Кто мог быть у девушки ночью?

«Пьетро Носклер?!.» Кровь ударила ему в виски. «Он? Этот»? Франк горько рассмеялся. Так вот зачем он сорвал с неба все грозовые тучи, — чтобы, скрываясь за ними, этот вонючий сектант мог лизать прелестную девушку своим слюнявым ртом. Вот он, пошлый конец его гордой мечты!

Франк выбежал из комнаты и рванул дверь; она была заперта. Он начал стучать кулаками.

— Отоприте! Если ты не откроешь, я выломаю дверь.

Он услышал слабый шепот, но никто не двинулся в комнате.

— Отоприте! Отоприте!

Ответа все-таки не было. Тогда он надавил обоими плечами на дверь; еще толчок — и дверь отскочила.

В комнате горели две большие свечи. При их свете он увидел Терезу, лежавшую в постели с распятием в руках. На полу у кровати сидел, скорчившись, Джино.

Их взгляды встретились.

— Что тебе нужно? — тихо спросила Тереза.

Франк Браун ничего не ответил. Он вышел, прикрыв за собой, насколько это было возможно, дверь и, шатаясь, добрел до своей комнаты.

Запоздавшее сентябрьское солнце знойными лучами заливало долину. С озера поднимались пары, а от голых скал шло горячее дыхание. Франк Браун все еще жил в Вель-ди-Скодра.

Со дня на день он собирался уехать. Несколько раз пытался он остаться с Терезой с глазу на глаз; она не избегала его, но и не шла навстречу. Почти все время она была окружена «охотниками на дьявола». Глухонемой мальчик ходил за ней по пятам; рано утром являлся Пьетро еще с кем-нибудь; одна девушка, Кармелина Гаспари, целый день не уходила оттуда; к вечеру собиралась деревня, и все, под предводительством Терезы, отправлялись к пророку.

До Франка Брауна, казалось, никому из них не было дела. Инстинктивно, не сговариваясь друг с другом, они сторонились его. В жителях деревни дремала тихая враждебность и скрытая ненависть к нему. Даже дети избегали его. Один Анджело оставался прежним. Но он был «не здешний».