Эверс Охотники на дьявола

Когда он вернулся домой, под его окном стояли Ульпо и еще пять парней. Они были усталы и разбиты, но взгляд их показывал, что они не собираются оставить свой пост.

* * *

Франк Браун поднялся к себе. В первый раз он почувствовал страх: «Что если ему не удастся уйти?»

В это время к нему постучали. В комнату вошли Ульпо и Пасколь.

— Что вам угодно? — спросил Франк вошедших.

Они просили его пойти на похороны.

— Нет, я не пойду! — воскликнул было Франк, но потом одумался: похороны могли представить удобный случай затеряться в толпе и — скрыться. Он согласился…

Парни вышли. Франк бросился на кровать и стал обдумывать план бегства. Ему стоило огромных усилий заставить себя спокойно думать. Он решил во время погребения стать возможно дальше от центра и затем постепенно, шаг за шагом подвигаться назад ближе к выходу с кладбища; когда же все запоют или начнут истязаться — он быстро ускользнет.

В этот момент он услышал на лестнице шаги. Ульпо пришел за ним. Франк наскоро умылся холодной водой, несколько успокоился и сошел вниз. Перед домом стояли 12 парней с Ратти во главе. На каждом из них был накинут кусок холста с дырой посередине для головы; в руках они держали по большой свече. Во главе шел Ратти с шашкой наголо, за ним шли в ногу остальные; Франк Браун шел посередине между Паскалем и Джиованни Ульпо. Они шли сначала к пророку.

Все окна большой комнаты были плотно завешены, только несколько свечей слабо освещали ее; в заднем конце на двух стульях стоял маленький, коричневый гробик, в нем лежал, весь в белом, бедный Джино. Его лицо было умыто, только волосы местами слиплись от крови; руки его были спрятаны под холстом.

В комнате было много народу; мужчины и женщины были облачены в белый холст. Все молча, как белые тени, двигались взад и вперед.

Из-за двери донесся шепот — и в комнату вошли Венье, Скуро и еще несколько человек; за ними шел Пьетро Но-склер. Этот последний выглядел очень комично. Он был в ярко-красном плаще, небрежно заброшенном за левое плечо.

Сверху на нем был надет женский пояс, на голове красовалась большая бумажная корона, обклеенная золотой бумагой; в правой руке пророк держал короткую палку, густо обвитую ветвями — она должна была изображать скипетр.

Пророк медленно приблизился к гробу, постоял там некоторое время и обернулся назад. В эту минуту пришла вниз Тереза. На ней был тот же плащ, что и вчера, покрытый пылью и грязью и почерпавшими пятнами крови; по-видимому, она не снимала его всю ночь; волосы ее рассыпались, на голове была такая же корона, как и у пророка. Глаза ее были закрыты, губы шевелились, шепча молитву, она двигалась медленно и с трудом, словно падая под тяжестью страданий. Подойдя к гробику, она опустилась пред ним на колени и положила на него голову и руки.

Пророк выступил вперед и едва слышно стал говорить о жертве, о спасении души и вечном блаженстве; затем он опустился на колени рядом со святой; все тоже опустились на колени и молча молились…

Первым поднялся пророк; две девушки помогли встать Терезе; она положила им на плечи руки и смотрела, как Венье и Альвасси взяли и вынесли гробик. Процессия тронулась. Все шли босиком и с непокрытыми головами, у каждого в руке было какое-нибудь оружие. У одних были прутья и плети, у других — длинные вилы и топоры.

Кладбище спускалось по склонам горы узкими терра-самн; на нижней зияла свежая могилка, предназначенная для Джино. Паскаль прыгнул в нее, и ему подали туда маленький гробик.

Пророк выступил вперед, но не успел он ничего сказать, как Тереза громко спросила:

— Имеете вы крест для Джино?

Все переглянулись, а портной покачал головой:

— Нет, никто не подумал об этом.

Святая оглянулась вокруг и обратилась к представителям общины:

— Вы должны сделать крест, большой — больше, чем какой бы то ни было на кладбище.

Ронхи сказал ей:

— Ладно, сестра, мы сделаем завтра.

Но она резко воскликнула:

— Нет, не завтра, а сегодня должны вы сделать его! Сейчас же!

И Скуро, Альвасси и Ронхи пошли делать крест.

Тем временем Ратти выстроил около могилы своих певцов; они запели и все присоединились к их хору. Затем пророк опустился на колени для тихой молитвы, его примеру последовали все остальные.

Скуро с товарищами вернулись, положили на землю крест и, опустившись на колени, начали молиться. Пророк поднялся, молча благословил могилу, снял корону и бросил на гроб три горсти земли; святая тоже взяла горсть земли и поцеловала ее.

— Джино теперь счастлив, — прошептала она: — он навеки у Бога.

Она бросила землю и, рыдая, опустилась на колени. Все подошли к могиле и бросали на нее горсти земли; образовался маленький холмик. Снова запели — и пророк прочитал тихую молитву.

Затем все направились к обычному месту собраний — их второй родине.

Проходя мимо церкви, святая рванулась и громко спросила:

— Где крест?

Несколько человек бросились обратно, Тереза же поднялась по лестнице церкви. На верхней ступеньке она остановилась и громко воскликнула:

— Ликуйте и радуйтесь! Пусть заиграет музыка!