Евгений Чудаков

„С ним было очень легко разговаривать. Он был цепким и точным мастером обобщений. На диаграммы испытаний набрасывался, как ребенок на лакомство. Но никогда не пытался давить авторитетом, наоборот — он даже любил возражения!“ — вспоминает Андрей Николаевич, ныне профессор, заведующий кафедрой Московского автодорожного института, известный ученый. И при воспоминаниях этих лицо его светлеет, глаза загораются, розовеют щеки. Кажется, на какие-то мгновения он вновь становится двадцатипятилетним парнем, горячим, жадным до дела, который спорит у лабораторного стенда со своим вчерашним профессором и, кажется, вот-вот переспорит его…

Не только новые заводы, но и новые исследовательские и учебные институты появлялись в то время один за другим. В 1932 году в Москве была открыта Военная академия механизации и моторизации Красной Армии. Чудакова попросили возглавить в академии кафедру колесных машин, и он принял предложение. Академия стала третьим учебным заведением после МВТУ и МАМИ, где Чудаков создал автомобильную кафедру.

На сухом языке академической справки этот факт оценивается так: „Е. А. Чудаков сформировал автомобильные кафедры во втузах и заложил основы и методы преподавания автомобильных дисциплин в высших учебных заведениях. В дальнейшем, когда сеть автомобильных втузов была расширена, эти методы были целиком перенесены во вновь созданные учебные заведения“.

„Заложить основы и методы преподавания автомобильных дисциплин“ по тем временам значило прежде всего построить мастерские и стенды, заложить сметы и составить штатные расписания. Чудакову это удавалось блестяще, благо руку набил он в подобных прозаических делах еще в голодные и холодные двадцатые годы, когда организовывал и строил НАМИ.

Аркадий Константинович Фрумкин и Андрей Сергеевич Литвинов, ныне профессора, преподаватели МАДИ, пришли на кафедру Чудакова в только что открывшейся Военной академии механизации и моторизации Красной Армии аспирантами, или, по академической терминологии, адъюнктами. Пришли, что называется, на пустое место.

„Кафедра получила корпус площадью 2 тысячи квадратных метров, где были только стены и потолок, больше ничего, — вспоминает Фрумкин. — Постижение принципов конструирования бронеавтомобилей нам пришлось начать с проектирования испытательных стендов. Таких, которые, как нам казалось, дешевле и разумнее было купить у Форда или Ситроена. Но все-таки пришлось работать самим. И под руководством Чудакова мы сделали такое оборудование, значительная часть которого до сего дня работает и является уникальной. Например, стенд для исследования шин“.

„Мне было поручено спроектировать экспериментальный стартер, — рассказывает Литвинов. — С этим заданием я справился быстро. Но Чудаков попросил, чтобы я еще подсчитал его стоимость и проследил за изготовлением агрегата в мастерских. Когда я представил ему смету, составленную по всем правилам и нормам, он улыбнулся и приписал к сумме затрат еще один нолик. Именно во столько и обошелся опытный образец стартера. Тогда-то я впервые понял, что такое проектирование экспериментального оборудования и сколько Евгений Алексеевич на этом собак съел“.

При всей простоте отношений Чудакова с подчиненными и учениками почти не припомнить таких случаев, когда бы данное им задание было не выполнено или исполнено кое-как. Конечно, нерадивые появлялись, но вскоре из окружения Евгения Алексеевича исчезали. Он был и тех, кто верил людям с первого взгляда, но только до первого обмана. И обмана не прощал никогда. Если слушатель или адъюнкт академии приводил в оправдание своей лености „семейные обстоятельства“, „бытовые трудности“ и прочие, по выражению Евгения Алексеевича, липовые аргументы, Чудаков никогда не „прорабатывал“ его, не „прижимал“, не „разоблачал“, а мягко, по упорно старался с таким „сподвижником“ расстаться. „Пожалуй, около десятка наших товарищей по первому году обучения в академии из-за „липовых аргументов“ вынуждены были уйти в другие группы или даже в конце концов покинуть академию“, — рассказывают Литвинов и Фрумкин.

30-е годы. Е. А. Чудаков на полигоне и в аудиториях Академии механизации и моторизации Красной Армии. Рядом с ним — его ученики и сподвижники, будущие профессора А. К. Фрумкин, Г. И. Зимелев, И. И. Дюмулен, Р. В. Роттенберг, Н. А. Лавров, А. С. Литвинов.

Редкие дни отдыха. Е. А. Чудаков с женой в Кисловодске, с дочерью на даче в Подмосковье.

Семья Чудаковых в 40-е годы. Жена Вера Васильевна, дочь Татьяна, сын Александр, мать Павла Ивановна. Крайний слева на нижнем снимке — Николай Александрович Астров.

Академик Чудаков в своем рабочем кабинете.

Так Е. А. Чудаков проводил большую часть времени на даче. За рулем автомобиля и в плетеном кресле, где решались многие автомобильные проблемы.

Конец 40-х — начало 50-х годов. Академик Е. А. Чудаков — активный деятель Советского комитета защиты мира, руководитель делегации работников культуры СССР в ГДР. В составе делегации — Б. Н. Полевой и Т. Н. Хренников.