Евгений, Джек, Женечка (СИ)

— А что еще меня должно волновать? — спросила гостья с вызовом.

— Понятия не имею, — потеряла я напускное терпение. — Может, тот факт, что Женя занимается музыкой с моим сыном. Он вам разве не сказал?

— Нет.

— Ну, так я говорю… А кто-то вам сказал что-то другое? Мать Юры или, может, Алисы? Кто из них вам позвонил?

— Тебе это важно знать?

— Нет, я привыкла, что на даче кому-то вечно неймется.

Снова пауза.

— Я думаю, это был сюрприз для всех нас.

— Повод посплетничать, давайте называть вещи своими именами. Да, я никому не сообщила про покупку дачи. Я вообще не планировала ее покупать, но моя риэлторша принесла ее вне маркета. Ну, дача не была еще в общей базе, — поправилась я. — Я не знала ничего про вашего сына, так что не думайте, что я что-то подстроила…

— Почему я должна была так подумать? — говорила тетя Таня жестко. — Тебе-то какой смысл во всем этом…

— Вы правы, никакого, — перебила я, чтобы не услышать нехорошее продолжение фразы. — Но вы почему-то все бросили и приехали.

— Я же не могла позвонить… Я подумала, вдруг ты после всего этого решишь продать дачу… А Женька может взять и навесить на себя кредит, который ему сейчас не вытянуть.

Она смотрела мне в глаза. Я — в ее.

— Татьяна Борисовна, я не буду продавать дачу. Можете не волноваться по этому поводу. Надеюсь, других поводов для волнения я вам не подала.

Я повторилась, и она снова ничего не ответила — и все же теперь смотрела на меня, как смотрят на икону — с каким-то благоговейным страхом.

— Хотите чаю? — выдала я, потому что мне стало как-то совсем не по себе.

Гостья кивнула.

— Я понимаю, что вам может быть неприятно входить в дом… — добавила, когда я поднялась со стула, а она так и осталась сидеть.

Мои слова подействовали — тетя Таня вскочила, как молодая. Я придержала для нее дверь, но Берька ворвался в дом первым: кот оказался важнее гостьи, которую пес даже не обнюхивал, все пытаясь пролезть носом под входную дверь.

— Ярослав, прячь кота! — крикнула я и тут же услышала, как наверху хлопнула дверь.

— У вас еще и кот?

Я впустила в дом и Женечку.

— Ваш сын подарил.

— Как?

— Притащил котенка от тети Нади, и дети теперь не возвращают.

— Глупость какая…

— Какая есть… В каждом из нас остается что-то от ребенка. Сегодня вот приезжал кота проверить и с Ярославом поиграть.

— Когда сегодня? — не поняла гостья.

— Перед работой.

Сейчас ведь кто-то ей доложит, что видели ее Женечку или его машину с утра на чужой даче. А, может, и с вечера, но тогда я прикинусь дурочкой…

Заварила чай, достала из холодильника сыр и крекеры — предложила гостье. Сама тоже села за стол и посадила рядом дочку.

— Я тоже хочу, чтобы у меня был котенок, — проговорила та. — Ярик не дает мне своего.

— У тебя есть собака…

— А я хочу котенка!

— А собаку куда денем?

— А собака — твоя…

Железная детская логика!

— Давай ты договоришься с братом, что котенок будет общий, давай?

— И не тяжело тебе одной? — спросила гостья, когда Женечка ушла воевать с собакой под дверь брата.

— У меня есть няня. Просто сегодня у нее выходной. Так что все в порядке.

— Женя тебе что-нибудь говорил?

Это допрос? Или она волнуется за сына и за его душевное состояние? Будем надеяться, что второе.

— Нет… Мы ни о чем таком не говорили…

— О чем «таком»? — повысила голос гостья.

— Вы же про его развод спрашиваете и про сына? Так мы это не обсуждали.

— А что обсуждали?

Взгляд, как у моей матери.

— Вы же в действительности не хотите об этом говорить. Я понимаю, что вы действовали из благих побуждений. И все равно уже ничего не поменяешь…

— А ты бы хотела? Поменять?

И пауза. Допрос? Да она прекрасно знает мой ответ.

— Если бы вы не понимали, что я дождусь вашего сына, и мы сбежим вместе в Москву, что бы нам это ни стоило, вы бы не пошли на такую подлость, как перехват наших писем. Но все перегорело, знаете ли… И мне вас реально жаль… Ни внука, ни невестки нормальной, и сын с вами рядом только из-за сыновьего долга. Хотя одиночество, может, и не самая большая плата за подобное родительское преступление…

Пауза — Татьяна Борисовна подбирала слова.

— А ты жестокая, Ярослава.

— У меня были хорошие учителя. Вы, Татьяна Борисовна, в их числе. Можете порадоваться моим успехам.

Она сжала губы.

— А я рада, Ярослава. Я Женьке и объясняла, что ты не для него. Не вытянет он тебя, запросы твои с его возможностями не сочетаются.

— Серьезно? — меня аж на гомерический хохот чуть не пробрало. — Вы вот это серьезно ему говорили? Да вы всегда жили лучше нас!

— Но вам не нравилось то, почему мы так жили… А иначе он не мог бы в жизни в те годы устроиться. И твоя мать костьми бы легла, чтобы вас развести… Ты думаешь, мы с ней никогда не говорили про ваше общее будущее. Думаешь? Или думаешь, что вы смогли бы вычеркнуть нас всех из жизни? Люди не живут в вакууме, ты же это прекрасно понимаешь. И не в восемнадцать уж точно. И ты же в конце концов нашла того, кто устраивал твою мать.

В самую пору было заржать, но у меня снова получилось сдержаться.

— Может, мой муж устраивал меня все же? В первую очередь…