Евгений, Джек, Женечка

Мое лицо осветилось улыбкой — ну что за человек… Тот, кого я знала с детства, тот, кто дарил мне еще букетики из одуванчиков.

— И зачем это? — задала я дурацкий вопрос, принимая букет.

Ответ-то прост — а просто так. Захотелось… Ему — подарить букет. Мне — обнять в ответ дарителя. Розы в целлофане, не поцарапаться — хотя даже если бы в кровь, все равно… Его любовь шипами вошла в сердце: вырвешь теперь только вместе с жизнью.

— Спасибо…

Это сказал он, глядя на мою пустую правую руку. Я поджала губу — незаслуженная благодарность: сняла кольцо я ведь не из-за него…

— Ты так и не ответила: выйдешь за меня замуж или нет?

Между нами цветы — но скоро из трехмерных они станут плоскими и высохнут от жара нашего дыхания до состояния гербария.

— А ты уже вырос, что ли? — поджала я губы еще сильнее. — По голосу тебе явно еще нет восемнадцати…

— А по паспорту есть, — и Джек вытащил из совсем не широких штанин свой драгоценный груз. — У тебя паспорт с собой?

Сумочка висела через плечо.

— Зачем тебе мой паспорт? — говорила я поверх шелеста целлофана. — Ты серьезно хочешь подать заявление? Сегодня?

Он мотнул головой, и у меня отлегло от сердца: это букет отлег, когда Джек сделал шаг назад, чтобы вытащить из заднего кармана джинсов…

— Похоже на твое старое?

Я во все глаза смотрела на его ладонь, где лежали два обручальных кольца с бирками.

— Правильной ширины? С размером я точно не промахнулся.

Я с трудом проглотила подкативший к горлу ком, кисло-сладкий какой-то…

— Куда ты спешишь? Ну вот серьезно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хватаю за хвост удачу, а то птица эта перелетная… Ну, выйдешь за меня?

— Куда ты спешишь? — повторила я уже почти пропавшим голосом. — Летом все равно все разобрано. В лучшем случае в октябре будет место даже в районном ЗАГСе…

— Ты мне зубы не заговаривай…

А мне хотелось ответить — а ты не скалься: акула, сейчас не руку, сейчас голову мне откусит: а голова уже и так ничего не соображает…

— Выйдешь за меня? Да? Нет и подумаю — не принимаются.

— Ты меня прижал к стенке хуже, чем этот чудак мою машину. Ну почему тебе приспичило получить ответ именно сегодня?

— Потому что прошло двадцать лет. Сколько думать-то можно?

А сколько можно бред нести с таким довольным и все же серьезным лицом!

— Джек, мне нужно вернуться в офис.

— Ты сама тянешь время. Поехали, пока пробок нет. Фата у тебя уже была. Из занавески, поэтому сегодня можно и без фаты. И без свидетелей. Мы так с тобой и собирались сделать, кажется. Разве нет?

Я не могла больше улыбаться — мое лицо окаменело.

— Ты вообще о чем сейчас?

— Ясь, не строй из себя дурочку. Паспорта есть, кольца тоже есть — осталось получить твое согласие. Давай, нас ждут. Некрасиво опаздывать. Мы и так с тобой свадебный марш пропустили. Ну и черт с ним, конечно… Первый раз, что ли…

— Жень, ты чего? Как? Как сегодня? Мы с тобой пару часов как расстались…

— Ну, пять вообще-то, солнце высоко. Ну, на Востоке все решает солнце, у вас в Москве — деньги, а у нас в Питере — связи. Давай закроем все формальности.

— Как это? — я снова прижала букет к груди, желая насадить сердце на шипы и удержать тем самым на месте. — Вот так вот, с бухты-барахты?

— Славка, прекращай базар! Мы уже с трезвой головой ходили в ЗАГС, ничего хорошего из этого не вышло. И если ты сегодня за меня не выйдешь, то не выйдешь никогда… Я это понимаю. И я никому не скажу, что ты моя жена. Обещаю. Если тебе так важно подготовить сына… Это для нас с тобой. Только для нас. Пойдем, Слав. Кира сейчас штраф схлопочет за парковку в неположенном месте.

Я еще сильнее прижала букет к груди.

— У тебя урок, что ли?

— Экстремального вождения. Успеть в сто разных мест и не попасть на камеру. Кира все это провернула. Со всеми договорилась. Ну, молодость, она знает, как правильно. Не будь ворчливой старухой. Иди за меня. И со мной. Пожалуйста.

53. Не-бывшие

Спросите, что это было? Или как это было? А я сама не знаю, не помню — не было короче у меня обеденного перерыва. И это была первая бумажка, которую я подписывала с закрытыми глазами и трясущейся рукой. Всякое в жизни бывает, но чтобы вот такое… Ну а как иначе может быть с Джеком? Он же ненормальный! Но никто об этом не узнает, ни одна живая душа. Ну, кроме самого Сомова, моя-то душа омертвела от страха содеянного, и как я попала паспортом с новым штампом в сумочку, одному лишь Джеку известно.

— Я не прошу тебя менять фамилию. Знаю, что это будет жуткий геморрой с документами. Ну и с детьми…

Хорошо, что Джек держал меня за руку — меня качало. Держал окольцованной рукой, мое же кольцо припечаталось к ремешку сумочки.

— Брачной ночи не будет, даже не надейся, — попыталась я улыбнуться.

Не вышло — губы склеились супружеским поцелуем и горчили. Не так я представляла себе этот день в семнадцать лет, не так.

— Ты думаешь, что я ради секса на тебе женился?

— А интересно, ради чего? — сумела я наконец улыбнуться.

— Понятия не имею… Может, когда вырасту, пойму…

— Кольцо снимешь?

— Я к матери не собираюсь сегодня.