Евгений Шварц. Хроника жизни

И ещё один замысел родился в Таджикистане. Медведь и раньше был излюбленным героем Евгения Львовича. После людей, конечно. Медведь был уже в «Леночке и винограде» и «Красной Шапочке», а сейчас он начал писать пьесу, которую пока так и называет «Медведь». Появится медведь в его пьесах «Иван Честной работник» и «Двух кленах», а громадного плюшевого мишку найдем даже в «реальнейшей» «Повести о молодых супругах». Но «Медведь», ставший со временем «Обыкновенным чудом», дописан будет ещё не скоро.

Акимов все ещё в Москве, и Шварц рассказывает ему о жизни театра без него:

«Дорогой Николай Павлович!

Из наших телеграмм Вы знаете уже, что все награждения и почетные звания получены. По непонятным причинам в газетах опубликованы только грамоты. Звания обещают обнародовать дня через два-три. Но подписанный указ о званиях передан в театр. В афишах Вы и все награжденные именуются уже по-новому. Карточки всем обменяны. Так что указ вошел в силу, примите поздравления. На днях в театре состоится общее собрание, на котором будет присутствовать Гафуров (сейчас в командировке)…

19 января назначена премьера «Кота». Я смотрел прогон. Буду смотреть ещё. Как будто все благополучно. Касаткин работает прелестно. Все оформление сдается вовремя, почти без скандалов.

Костюмы «Подсвечника» тоже шьются тихо, без истерик, и скоро будут готовы. Вчера я смотрел репетицию «Подсвечника». Это, Николай Павлович, будет замечательный спектакль. Вот увидите. Не знаю, может быть, он испортится, когда перейдет на сцену, но в комнате я глядел и наслаждался. Смирнов — трогателен, изящен. Это большое приобретение для театра. Это настоящий первый любовник. Зарубиной минут через десять после начала репетиции я охотно простил все её внешние данные. И Савостьянов хорош. И Бонди. Пьеса кажется поэтической, благородной, романтической, — что и требуется. Словом — я почти уверен, что это спектакль для Москвы. Правда, мне показали только два акта с пропусками, но, тем не менее, все уже достаточно ясно.

«Нахлебника» и Уайльда ещё не видел. Но, судя по тому, что оба режиссера требуют комнат для разводок, — все движется у них нормально. А комнат, как Вам известно, нет. Но есть надежды.

Упорно говорят, что дорогие соседи наши — Театр Оперы и Балета — с 25–26 января перестанут играть и уедут в Москву на декаду таджикской литературы. Тогда мы репетируем, где угодно, и играем каждый день.

Со сборами пока благополучно. «Неравный брак», например, в воскресенье, утром и вечером, и в понедельник сделал три аншлага. Но когда идут сильные дожди, сборы соответственно падают…

Позавчера, возвращаясь из театра ночью, Богданова была сбита с ног автомобилем. У неё легкое сотрясение мозга, сильный ушиб бедра. Лежит в больнице. Не везет бедной девушке. В «Коте», по-моему, она играла очень хорошо.

Как Вам нравится история с Николаем Волковым? Он возил театральных детей на ёлку к летчикам и вернулся пьяным. Играл он благополучно, но настроен был агрессивно. На легкое замечание Колесова обиделся. Назвал его пьяницей. Шумел. Словом — мы, собственно говоря, обязаны были по решению, вынесенному известным Вам общим собранием, уволить его из театра. Но — следствие показало, что в публике ничего не заметили. Затем — кажется, он впервые в жизни. Заседали мы часа два. Осипов настаивал на исключении. Но мы вынесли ему: 1. Строгий выговор с предупреждением. 2. Постановили известить Вас. 3. Окончательное решение отложили до Вашего приезда. Волков был испуган, расстроен, извинялся, объяснялся. Словом, я надеюсь, что Вы подтвердите строгий выговор с предупреждением.

Радость наших пьяниц была почти безгранична. Совсем безгранично обрадовались бы они, если бы напился Алексей Волков. Но и Николай доставил им много счастливых минут. Как видите, замещать Вас летом было проще. Такие столпы шатаются! Настоящие же алкоголики пока что ведут себя осторожно.

Вот как будто и все театральные новости. Дома у Вас все благополучно, все здоровы. Была телеграмма от Елены Владимировны, поздравительная, в которой говорится, что она скучает по дому. Наталья Павловна, впрочем, кажется, уже переслала Вам эту телеграмму.

Труппа полна надежд и ожиданий… Я телеграфировал Вам, что есть сведения об интересной комедии. Сведения эти я взял из телеграммы, адресованной Вам и подписанной Герман. Если это Юрий Герман, то кланяйтесь ему и дайте ему мой адрес.

Вот и все новости. Живем ожиданиями.

Целую Вас, и.о. худрука, завлит Е. Шварц.

P. S. Злобин устроился. Получил роли, которые наметили для него. Доволен всем, кроме роли в «Нахлебнике». Имел со мной разговор по этому поводу. Говорит, что к этой роли у него душа не лежит, что эта роль не соответствует его данным, что начинать в новом деле с неподходящей роли ему не хочется. Я просил Колесова освободить его. Он пока колеблется.

P. P. S. Шлом забыл сдать костюмерше казенные носки и ушел в них домой. Утром вернул. Предупрежден, что в случае повторения получит взыскание.

Idem».