ЕВГЕНИЯ МЕЛЬНИК

Я знала, что Ольгу посещают подпольщики, иногда она мне рассказывала о некоторых эпизодах их работы. Я слушала и никогда не задавала лишних вопросов, не просила познакомить с кем-нибудь из комитета даже не спрашивала, знают ли там о моем участии в работе подполья. А Ольга не называла мне ни имен, ни фамилий, ни адресов, и за все время я в этом доме не встретила никого, кроме ее мужа, Сергея. Шевченко. Я узнала имя руководителя подполья Ивана Андреевича Козлова и увидела его самого лишь после освобождения. Понятия не имела тогда, что Ольга — связная подпольного горкома.

Однажды Ольга рассказала, как переносила с одной женщиной мины. У каждой подпольщицы было по пять мин, плотно привязанных к талии. Запалы Ольга несла в кармане. Шли долго, выбирая пустынные улицы. При каждом шаге мины слегка ударялись друг о друга и тихо цокали.

— А вы не боялись, что мины взорвутся, если кто-нибудь нечаянно толкнет? — спросила я.

— Нет, они без запалов не взорвутся, этого бояться нечего. Но вот когда подошли к дому, где надо было спрятать мины, и увидели, что ворота закрыты на большой висячий замок, тут нам сразу стало жутко. Ведь заранее условились, а хозяйка ушла. Такая получилась неожиданность. Пришлось нести мины к себе домой. А у меня дверь в дверь живет гестаповский зондерфюрер. Вдруг, думаю, похлопает меня, да по минам, — знаешь манеру немцев. Мы быстро перешли через двор, напряженные были минуты, но зондерфюрера, на счастье, не оказалось.

— А куда же вы девали мины?

— Я их и запалы отнесла в сарай и зарыла в уголь, а к вечеру переправила по назначению. В нашей жизни бывают жуткие моменты и всякие неожиданные случайности, к ним надо быть всегда готовой. Самое главное — быстро соображать и уметь держать себя в руках. От этого зависят и успех дела и жизнь.

Я с завистью подумала о женщине-подпольщице, которой Ольга так доверяла, и мне захотелось сказать: «Возьми и меня переносить мины», но остановила мысль, что Ольга еще слишком мало знает меня, нельзя напрашиваться на большое доверие. Я ничего не сказала и лишь тяжело вздохнула.

Ольга расценила мой вздох, как сожаление о том, что надо покинуть старое кресло возле плиты, где я уютно пригрелась, и спросила:

— Тебе уже надо уходить?

А мне действительно не хотелось уходить: вечно спешишь, никогда не поговоришь по-человечески. Я посмотрела на часы — да, пора, — и хотела встать, но Ольга сказала:

— Это что, а вот недавно со мной был случай похуже, когда-нибудь расскажу.

Но я возразила:

— Нет уж, начала, так продолжай, один раз можно опоздать, Иван Иванович не выдаст.

Ольга не отличалась болтливостью, но сегодня, как видно, расположилась к задушевной беседе. Видимо, ей захотелось поделиться тем, что пришлось пережить.

Она рассказывала:.

— Надо было занести в один дом большую пачку газет и листовок и на этот раз объемистей обычной.

Вхожу в коридор, берусь за ручку двери, которая оказалась не запертой, открываю без стука… И что же вижу? В комнате сидят пять жандармов с бляхами на груди и все смотрят на меня. Я обомлела. Захлопнуть дверь и бежать? Невозможно, бессмысленно.

Я спокойно вошла, может быть, слишком спокойно улыбнулась и поздоровалась.

В дверях соседней комнаты, облокотившись о косяк, стояла хозяйка квартиры и тоже смотрела на меня. Глаза ее были широко открыты, и в них промелькнуло выражение ужаса. Она прекрасно знала, с чем я пришла.

Жандарм спросил:

— Кто такая? — и стал переводить взгляд с меня на нее.

Я ответила:

— Соседка, живу здесь во дворе. И обратилась к хозяйке:

— У тебя есть мясорубка?

— Есть.

— Дай, пожалуйста. Мне надо помолоть мясо, хочу сделать котлеты.

Хозяйка пошла в кухню, а я осталась наедине с жандармами. Они молча меня рассматривали, я тоже молчала и улыбалась им. Когда возвратилась хозяйка и дала мне мясорубку, руки ее дрожали, но никто этого не заметил, кроме меня.

Я вышла во двор и увидела, что у ворот тоже стоят жандармы, которых раньше не было. Что делать? Я не решалась со своим грузом идти мимо них и огляделась по сторонам: куда бы спрятать литературу? В глубине двора стояла уборная, я быстро туда зашла. Два бака для воды были пусты: водопровод ведь давно не работает. Но до них трудно дотянуться. Кое-как удалось открыть один бак, по частям побросать туда литературу и опустить крышку. Потом обошла вокруг уборной и отдала мясорубку одной соседке с просьбой передать хозяйке на другой день. Теперь со спокойной душой вышла со двора. Недели через полторы мы с Галкой — моей дочкой забрали из бака всю литературу.

А почему в квартире сидели жандармы? — спросила я.

Сторожили брата хозяина, подпольщика. Думали, что он явится сюда, и устроили засаду. Но безуспешно, не таким уж глупцом оказался брат!

Ольга и Сергей Шевченко