Evgeniy_Ivanovich_Naumov_Smeyuschiysya_Peliken

Айван прислушался: удивительная тишина стояла вокруг: слышно было, как снаружи потрескивал ночной мороз. Дым костра сизым столбиком уходил в отдушину, воздух наполнял аромат неведомых трав, которые подбрасывали в огонь нежные руки Полуодетых красавиц. Их гибкие тела неслышно двигались в полумраке, лица были прекрасны, незрячие глаза полуприкрыты длинными ресницами. Казалось, они танцуют в легкой дреме.

Приглядевшись, Айван понял, что это действительно танец – только музыки не было слышно. Танцуя, девушки легко касались юношей чуткими пальцами. Воины вскоре снова погрузились в блаженный сон…

Проснувшись, Айван вяло спросил:

– Когда отправимся?

Ему возразило несколько голосов:

– Надо же посмотреть, как тут живут! Говорили про них всякое, а на самом деле не так страшно.

Действительно, лишним не на что было жаловаться. Они не добывали зверя, не беспокоились о пище. На их земле стояла небывалая тишина, поэтому звери отсюда не разбегались испуганно, свободно бродили повсюду, подходили к жилищам, и лишние ласкали их. Но это была страшная ласка! Зверь, которого коснуласьрука лишнего, уже никуда не уходил, он снова и снова приближался к жилищу. Когда лишним было необходимо, они попросту выходили наружу и прикасались к зверю. Тот сразу покорно ложился на землю, под острый нож…

Предметы тоже повиновались им. Под волшебными прикосновениями рук лишних сама шилась красивая одежда, поднимались шатры, изготовлялась различная домашняя утварь, зажигались костры и варилась пища. Не прикасаясь к горячему котлу, лишний мог перенести его с костра и поставить перед собой – достаточно было ему вытянуть в том направлении руки.

Юноши жили как в сказочном полусне: едва пожелаешь какую- нибудь еду, как она тут же появляется – лишние угадывали их желания. Они чувствовали каждое движение своих гостей: как только хотелось лечь, тут же появлялась пушистая подстилка.

Яри все больше мрачнела, выходя из своего полога по утрам: она видела безвольных юношей, перед которыми в неслышном танце кружились красавицы.

Айван тоже подпал под действие этой непонятной силы. Иногда стряхивал оцепенение и говорил нерешительно:

– Что же, теперь пора ехать…

Кто-нибудь лениво отвечал:

– Мы… не отказываемся. Только… потом поедем.

Все с блаженными улыбками кивали головами.

И вот Яри заговорила звенящим голосом:

– А вы не задумывались, почему лишние так заботятся о вас, так ухаживают за вами? Ведь они никогда не хлопочут о других,

Виютку пробормотал с глупой ухмылкой:

– Значит, понимают, что о нас… надо заботиться. Ха-ха-ха!

– Они хотят, чтобы вы остались жить среди них, – прищурясь, сказала Яри.

Сначала все опешили. Но потом заговорил молчаливый Илик:

– Я остаюсь. Мне нравится здесь: тишина и покой, никто не ругается и не кричит. Женюсь – и никогда не услышу от жены плохого слова. Жизнь тут очень хорошая.

– Но почему они хотят этого? – спросил Айван с усилием.

– У них существует поверье: если появится в селении хоть один ребенок, проклятие Сверху Сидящего рассеется, – снова обретут слух, прозреют и заговорят они. Поэтому делают все, чтобы вы остались.

– Так что потом все равно заговорит твоя жена! – Анику хлопнул по плечу Илика, – Вот тогда наслушаешься…

– Все равно останусь, – упрямо мотнул головой Илик.

– А наше племя? – напомнил Виютку, и глаза его вспыхнули – Забудем о бедах наших людей, будем спасать лишних? Ведь они стали такими по своему желанию. – По желанию Сверху Сидящего, – тихо вставил юный Эрмен.

– Когда человек погибает, то не спрашиваешь у него, какого он племени, перед тем как спасать, – задумчиво сказал Айван.

Пока они спорили, шатер наполнился лишними. Они почувствовали, о чем идет разговор, и теперь молча ждали решения своей судьбы. Их лица, обращенные к юношам, ничего не выражали, но молчание как-будто сгустилось в душном воздухе.

– Посмотрите, – сказал Виютку. – Никто из них никогда не прислушивался к чужим бедам и никому не помогал. За это они попали сюда. И теперь тревожатся только о себе.

Юноши пристально вгляделись в холодные бесстрастные лица. Да, эти лица ничего не выражали, но руки… нельзя было без содрогания смотреть, как сжимались и разжимались их чуткие пальцы, до крови впиваясь в ладони, как лишние бессильно падали на колени.

Неподалеку от Эрмена сидела тоненькая смуглянка Иниан, на которую он посматривал с тревогой. В последнее время их все чаще видели вместе, а теперь Иниан почти не отходила от юноши. Даже когда он спал, сидела у изголовья, сторожа его сон. Вспомнив об этом, Айван спросил Яри:

– Почему же во время сна не овладели нами?

– По своей воле должен остаться тот, кто спасет лишних. И если чисты его помыслы, то не превратится он тоже в лишнего, сможет снять с них проклятие Сверху Сидящего.

Илик решительно сорвал шапку:

– Остаюсь! Эй, красавицы!

Тотчас на его голову легли нежные женские пальцы.

Глаза юноши сразу остекленели, он уже ничего не видел и не слышал…

– Илик! Илик! – тормошили его друзья. – Что с тобой происходит?

Костенеющим языком он пробормотал:

– Блаженство… нич-чего… н-не нужно…

Он стал лишним.