Эвиал

— Сегодня. Прямиком в Святой Аркин. Вчера вечером прибыл гонец: на севере чума, вымирают целые деревни, города… голод, ошалевшие крестьяне… и, представь, до того худо стало, что сам Архипрелат Ультер обратился за помощью к Академии Высокого Волшебства.

— И что ректор?

— Не знаю, что там достопочтенный Анло, но я сегодня отправляюсь в Аркин…Надоело все.

— Постой…

— Мне все надоело! Местные интрижки, студиозусы, бюргеры, собаки, чванливые маги — все! Преподавать, учить магии — не по мне, служить какому-нибудь тупому барону… — она нервно рассмеялась. — Разве для этого я получала свой диплом?!

— Но ведь есть другие занятия, другие маги, наконец… Зачем ты?!

— Затем! Все лучше, чем мотаться по болотам на востоке, зарастать грязью в поисках никому не нужной Черной Ямы! Можно, конечно, можно остаться тут и кропать какой-нибудь научный трактат, выйти замуж, наконец, или… — Агнесса зло посмотрела на мага. — …Или как ты, играться со своими молниями, не замечая ничего, ни-че-го вокруг! — голос волшебницы дрогнул, она вскочила и бросилась вон из комнаты.

Пальцы Фрегота на миг сжались на подлокотниках, дверь за Агнессой обиженно хлопнула — маг откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза. Тоска, усталость, боль — все вдруг навалилось на него, сил не было даже на то что бы просушить одежду. Не хотелось ни думать, ни шевелиться — зачем? Мир жил сам по себе: где-то рождались, что-то делали, умирали люди, и ровным счетом никому не было дела до скорчившегося в кресле Фрегота Готлибского мага Воздуха.

Было холодно. Бушевавший в камине огонь никак не мог справиться с насквозь промокшей одеждой, в которую безнадежно кутался усталый волшебник. Ледяная, чавкающая вода полностью захватила ноги, холод вцепился в пальцы, прошел по ступням, вгрызся в колени. Ругнувшись Фрегот, стащил один сапог, другой, снял небрежно брошенный на спинку кресла плащ, повесил его поближе к огню. Позади скрипнула дверь, волна горячего воздуха пронеслась по комнате, обхватила мага, выкачивая, испаряя влагу, миг — и одежда волшебника просохла.

— Здравствуй, Фрегот. — мягкий, довольный голос.

Застывший с одним сапогом в руке маг резко обернулся: на пороге стоял холеный, полный человек средних лет. Ухоженная русая бородка, густые, ниспадающие на расшитый жемчугом белоснежный кафтан волосы, руки, нежно поглаживающие массивный посох с рубином в навершии. Поборов удивление — что им всем сегодня от него надо? — Фрегот выдавил:

— Как дела, Элион?

— Прекрасно, прекрасно — усмехнулся вошедший. — Можешь меня поздравить, мэтр Фрегот, я защитил, наконец, диссертацию!

— Защитил? — сапог чуть не выпал из рук волшебника. — Но… Ты ведь только начал…

— Три года, друг мой, уже три года прошло. А затягивать с эти делом нельзя, сам понимаешь, место декана факультета Воздуха освободилось, так что… Нет, мешкать никак нельзя. — Элион посмотрел в окно и, немного помедлив, лениво спросил: — А что ты? Как продвигается твоя работа? Как бишь она называлась… Ах, да! «Отличие Светлого принципа действия от Темного«…или что-то в этом роде…

— Плохо продвигается, — ответил Фрегот. — Для начала надо бы определиться с определениями этих понятий.

— Ну, как же, как же. Светлый принцип-то, по крайней мере каждому аколиту, чуть ли не с первого года знаком. Я, дай Спаситель памяти, может, даже определение вспомню. Итак… — он откашлялся. — «Светлый принцип сиречь основополагающее начало в основе действия Светлой магии лежащее представляет собой сугубо и трегубо …»

— Не стоит. Я не согласен с определениями. И тем более с бытующим мнением, что Темный принцип — это перевернутый Светлый… и наоборот. Нет, все не так, но…

— Ну, как знаешь… — Элион покровительственно усмехнулся. — А так пиши, пиши. Несколько лет скуки — и все. А знаешь…