Эвиал

Насморк. Мокрые стены и хмурая серость в небесах. Огромный полу вымерший город. Агнесса, где ты? Фрегот представил себе волшебницу, ее стремительные хрупкие черты… ему показалось, будто он слышит ее тихий голос. Губы мага зашевелились: послушный его зову ветер налетел, закружился, бросился в грязные переулки, скрылся в городской утробе. Фрегот застыл, вглядываясь, вслушиваясь в дыхание воздушной стихии. Наконец подвывая, посланец- ветер ворвался на площадь, принес собой зловоние улиц, кислый запах смерти… смутный образ: фигурка в алом на перекрестье улиц. Несколько слов и видимая только волшебнику серебристая нить метнулась в чащобу стен. Фрегот побежал.

Улочки петляли, сворачивались узлом, метались, то, расширяясь до невообразимости, то вновь сжимаясь в тонкую глухую кишку. Кругом — холод и безлюдье. Вскоре каменный лабиринт выплюнул Фрегота на широкую площадь. Перевернутые, поломанные прилавки, запах тухлой рыбы, грубо сколоченный деревянный помост — здесь, похоже, когда-то располагался городской рынок. Волшебник застыл: на площади были люди, много людей. Грязные в лохмотьях и напомаженные в расшитых кафтанах, босиком и в сафьяновых сапожках, нижайшие из нижайших и если не великие, то хотя бы дородные граждане Аркина топтались между прилавками. Жадный до веселья ветер кинулся, было к толпе — отскочил в испуге: на мгновение, на миг раньше мага он почувствовал, увидел каким-то своим чутьем бледные, некоторые в черных знакомых пятнах, другие в странных опухолях, нарывах лица, руки… Всеобщая болезнь согнала людей на площадь, заставила ждать, с мольбой смотреть на что-то невидимое пока ни ветру, ни магу. Несколько лиц обратилось к волшебнику, он услышал голоса, сначала тихие, затем все громче, громче; толпа повернулась к Фреготу, надвинулась, протянула то ли в мольбе, то ли с ненавистью руки, загалдела, задышала противно, протяжно. Маг прошептал несколько слов-заклятий, одежда его — промокшая, грязная — окрасилась вдруг ослепительно белым, по спутанным волосам пробежали искры, с нелепо растопыренных пальцев слетела тонкая серебристая молния, ударила в камень перед людьми…

— Прочь! Уходите! — закричал Фрегот. Замершая толпа отпрянула. — Прочь!

Молнии сыпались, расчищали дорогу. Вокруг: злые, усталые, в гримасе страха, боли, в мольбе — лица, лица. Волшебник шел по коридору, по правую и по левую руку: тела, тела. Фрегот щедро разбрасывал снопы искр, выбивал из усталого неба гром, щекотал мокрые камни тонкими невсамделишными молниями. Побледневший, в холодном поту со сжатыми в полоску губами… волшебнику было очень страшно. Он боялся того, что дышало, двигалось вокруг, тянуло грязные в язвах руки, хотело, еще надеялось на что-то.

— Прочь! — голос мага дрогнул, сноп искр брызнул из его руки, опалил чью-то морду.

Людские потные тела.

Везде.

Внезапно в человеческом море забрезжил одинокий островок пустоты. Фрегот, словно путник в пустыне при виде колодца бросился к нему. Десяток шагов. Толпа отхлынула, обнажив мокрый камень, деревянный помост, и на нем — в лицо алым, алым! — ворочалась, металась девушка. Волшебник склонился над ней. Тонкие, мутные потоки Силы кружились вокруг, пронзали хрупкую фигурку, нанизывали, словно бисер, людей, уносились во влажную городскую утробу. Неведомое, неповторимое заклятье бушевало в Аркине. Фрегот попытался прочитать чужую, такую необычную магию. Он сосредоточился: вчувствоваться, попробовать на вкус эту пульсирующую Силу… Мерзкий, такой знакомый теперь запах смерти и разложения. Неужели?! Незримая, упругая паутина… нет, скорее кровеносная сеть, опутавшая каждый закоулок города и бьющая, закачиваемая по невидимым жилам болезнь в гигантский насос-сердце — хрупкую светлую волшебницу. Люди, люди вокруг. Фрегот видел, как выходит, уносится из них зараза, рассасываются опухоли размером с яйцо под мышками, на руках, в паху, сходят с лиц синюшные пятна, остается бледность, здоровая бледность очень истощенных людей.

Агнесса вдруг конвульсивно дернулась, закричала. Силы, брошенной в заклятье катастрофически не хватало, магия призванная высасывать и сжигать заразу давно вышла из-под контроля, волшебница впала в беспамятство, а мутные потоки энергии продолжали подпитывать, наращивать заклинание за счет собственной жизненной силы девушки. Еще немного и тело Агнессы рассыплется в прах, заклятие выдохнется, бессильное, а застарелая, не уничтоженная и наполовину болезнь вновь охватит город.