Эвита. Время перемен (СИ)

Пока Яр размышлял о чужой мелочности и своём собственном отношении к её проявлениям, попутно оглядывая окрестности, ему поступил звонок с незнакомого номера, чтобы не отвлекаться от дороги, он воспользовался системой Hands free и быстро принял вызов с помощью управления на руле.

— Да, слушаю!

Звонивший же почему-то медлил и совсем не спешил начинать разговор: пару секунд в салоне авто было слышно только тяжелое дыхание, затем раздался надсадный грудной кашель, и прокуренный мужской голос спросил:

— Войцеховский Ярослав Викторович?

— Да-да, Войцеховский! Кто это? — раздражённо бросил Яр, глядя в зеркало заднего вида на найденный с огромным трудом просвет между машинами, прикидывая в уме, поместиться туда его «Танк» или нет.

— Добрый день, Ярослав Викторович. С вами говорит участковый уполномоченный лейтенант Никитин Сергей Олегович, Ленинский отдел полиции, — представился по форме собеседник.

— Чем обязан, лейтенант?

— По имеющейся у нас информации вы являетесь собственником квартиры сто пять в доме по проспекту Мира семьдесят, — поспешил уточнить Никитин.

— Да, это моя квартира, — подтвердил Ярослав. — А что собственно случилось?

— Вы проживаете по данному адресу или сдаёте жильё квартирантам?

— Нет, не проживаю и не сдаю, — Войцеховскому наконец-то удалось припарковаться, он заглушил мотор и вытащил ключ из зажигания, но так и остался сидеть в машине. — К чему эти вопросы?

— Дело в том, что от вашей соседки сверху поступила жалоба на шум и громкую музыку в ночное время. Вам необходимо явиться в отделение для дачи пояснений.

Яр устало растёр виски, всё-таки перелёт не дался ему легко: то ли он чего-то недопонимает, то ли это чья-то дурная шутка… Не очень трудно догадаться чья!

— Я понял. Это Ян решил так меня разыграть, соскучился, видно, поганец. Сколько он вам заплатил? Дам больше, но давайте заканчивать это шапито.

— Ярослав Викторович, я знать не знаю ни про какого Яна, и с вами шутки шутить не собираюсь! — возмутился сотрудник правоохранительных органов- самый что ни не есть действующий, а не подставной актёр, как подумал Войцеховский.

— Послушайте, Никитин, вы ошибаетесь, — сказал Яр, наконец-то осознав, что дело приняло серьёзный оборот. — В квартире никто не живёт уже довольно долгое время, ключи есть только у меня, а я был в командировке. Могу билет предъявить. Хотите? Так что никаких звуков там точно быть не может ни до, ни после полуночи.

— И, тем не менее, вчера я лично убедился, что данный факт имеет место. В квартире соседей отчетливо были слышны все звуки, сопутствующие бурному застолью. Мы все взрослые люди, но закон есть закон, его нужно соблюдать, не говоря уж просто об элементарном уважении к другим, — недовольным тоном выдал лейтенант.

— Бред какой-то! — про себя подумал Ярослав, но тень сомнения всё же закралась внутрь. На всякий случай он решил проверить бардачок в машине, где в последний раз собственно и оставались ключи от злополучной квартиры на проспекте Мира — на месте их не оказалось.

— Дозвониться до вас удалось только сегодня, — продолжал участковый, — Принадлежащая вам половина этажа, которую и занимает зарегистрированное на вас жилое помещение, изолирована, а дверь, как вы понимаете, нам с представителем ТСЖ вчера никто не открыл, правда, шум сразу же прекратился. Так что явиться в отделение всё-таки придётся.

С каждым новым словом собеседника Войцеховский лишь недоверчиво качал головой.

— Послушайте, лейтенант. Я понимаю, это ваша работа, но предлагаю сэкономить моё и ваше время. Сейчас могу только догадываться, в чем здесь дело, но в любом случае соседей больше никого не побеспокоит, а я со всем разберусь в ближайшие дни.

— Хорошо, Ярослав Викторович, — подозрительно быстро согласился Никитин, видимо встревать в разборки между соседями ему и самому не очень-то хотелось. — Я пойду вам на встречу и дам неделю на урегулирование ситуации. Хорошего дня.

— Добро, — Яр нажал отбой, от души выругался, и только после этого вышел из машины, громко хлопнув дверью. — Прибью гадёныша!

2

Уже не в первый раз за сегодняшний день экран телефона осветился входящим с неопределенного номера.

— Что за гадство… — сквозь зубы выдохнула девушка на водительском сиденье пятнисто-красного крошки «Матиза», мёртвой хваткой вцепившаяся в руль. — Не понимаю, почему просто нельзя оставить меня в покое.

Хотелось сказать что-то в разы покрепче, но воспитание не позволяло выражаться вульгарно, хотя в некоторые особо неприятные моменты жизни, в голове у Эвиты Владимировны Ланиной — человека с высшим образованием и некоторым педагогическим опытом, складывались весьма цветистые окололитературные фразы, которым мог бы позавидовать даже матёрый портовый грузчик. Однако большинство этих сочетаний навсегда так и остались не озвученными.