Эвкалипт

Данный вид был впервые описан в 1884 году Дж. Д. Хукером, ботаником с исследовательского судна «Эреб». Ранние его работы посвящены флоре Тасмании. Хукер, один из охочих до научных данных викторианцев, жадный до классификаций и подтверждений, был другом и помощником Дарвина. Столько всего еще предстояло сделать, столько всего записать! Ему не сиделось на месте; в фотостудии он и то весь извертелся, пока его снимали: бачки и рука изнуренной жены на плече. Он все боялся, что умрет молодым, не успев ничего сделать. Для Хукера называние и классификация всего сущего лежали в основе понимания мира; по крайней мере, создавали такую иллюзию. Умер он в девяносто четыре года. Еще один пример — выбранный совершенно наугад! — гиперактивного разума, командующего телом? Где он, спрашивается, время-то находил? В одной только «Флоре Британской Индии» Джозефа Хукера — семь томов.

Хукер сменил отца на посту директора Кью-Гарденз[20] в Лондоне. И, как и в отцовском случае, к его собственному имени добавился описательный титул, означающий высшее классификационное отличие: Джозефа Далтона Хукера возвели в сэры — за верную службу деревьям.

Мистер Грот посетил Кью незадолго до своего приезда к Холленду. Надо ли говорить, что бросился он прямиком к эвкалиптам, начисто проигнорировав типичные образцы деревьев, кустов и папоротников из всех стран подлунного мира («в Литве дуб считался священным деревом»); так в огромном музее какой-нибудь посетитель пробегает мимо рядов терпеливо взывающих к нему шедевров лишь для того, чтобы рассмотреть одно-единственное полотно в дальнем углу — вот вам резко суженное поле зрения, что в зоопарке практически неприменимо.

Мистер Грот, как любой разумный человек на его месте, был уверен: среди многих эвкалиптов в Кью найдется и пятнистый, посаженный в память того самого представителя администрации, что первым его описал. Более того, мистер Грот не сомневался, что именно этот эвкалипт будет красоваться на почетном месте. Но нет: из двух — двух и не больше! — эвкалиптов, каковые ему удалось-таки отыскать, не раз и не два спросив дорогу, один оказался полудохлым снежным эвкалиптом (он же — Е.pauciflora, эвкалипт малоцветковый) — жалкое зрелище, одно слово! — а второй, напротив дамской комнаты с башенками, — сидровиком (он же — эвкалипт Ганна, Е.gunnii). Правда, эвкалипт Ганна тоже был впервые описан Джозефом Хукером; но ведь пятнистый эвкалипт куда красивее сидровика. Знатоки утверждают, что из них из всех пятнистый — самый эффектный.

Мистер Грот на всякий случай сверился с табличкой и, хотя ему, конечно, не хотелось, чтобы его видели шатающимся вокруг дамских туалетов, принялся прохаживаться туда-сюда перед деревом.

Эвкалипт смотрелся на диво неуместно: никому не нужный, всеми забытый и заброшенный. В нижней части ствола зияла похожая на вагину щель — словно в патриотическом протесте против перевозки и изоляции.

Женщины входили и выходили. Были среди них и прехорошенькие, с детьми. Мистер Грот то расхаживал туда-сюда, то отступал от дерева на шаг-другой, не в силах уйти.

Вот он присел на скамейку, сцепил пальцы. Чем еще ему заняться в Англии, он понятия не имел. Любой при взгляде на него сказал бы, что бедняга хандрит.

Смутная неясность ощущений — не совсем то, к чему он привык, и однако ж сейчас он смутно ощутил, что рядом с деревом остановилась женщина. Она как-то странно поозиралась по сторонам — чуть полноватая, с шарфиком на голове, затем, оставив ребенка в коляске, отбежала назад и порывистым движением бросила в щель ствола конверт.

По крайней мере, так показалось мистеру Гроту. Сидя на скамье, он размышлял о том, что года его измеряются деревьями: какие-то покосились, какие-то зачахли. А временные интервалы между ними ритмичны, почти как в музыке. Его собственная биография битком набита деревьями. А теперь вот он пялится во все глаза на одинокий эвкалипт Ганна, на месте которого по праву полагалось быть эвкалипту пятнистому.

Мистер Грот уже лениво размышлял про себя, не встать ли и не полюбоваться на дерево еще раз, или, может, взять да и просто-напросто уйти, ибо пора, когда появился молодой садовник. Он опустил тачку наземь и на виду у всех засунул руку по локоть в вагинообразную щель сидровика — в Австралии такое ему бы даром не прошло. Мистер Грот наблюдал. Парень вскрыл конверт. Засунул было в задний карман, однако тут же вытащил снова. Вздохнул, огляделся, улыбаясь, и тут заметил Грота.

Интимная сцена в двух частях, свидетелем которой стал мистер Грот, запомнилась ему до конца жизни. Возможно, навеяна она была окружающей зеленью. Тени складывались в зубцы и решетки; до странности темные тени. И — непременно пылкое нетерпение, сперва снедающее женщину, потом оно же пробудило к жизни пылкое нетерпение молодого садовника. А еще — его забрызганные грязью сапоги. Интервал между двумя действиями; возрастная разница между участниками. Розовый узорчатый шарфик.