Евнухи в Византии

Основатель Македонской династии (867–1056) Василий I (867–886) имел репутацию небольшого поклонника евнухов[524]. Тем не менее в его правление евнух Ваан достиг выдающегося положения[525]: он был патрикием, препозитом и сакелларием. При торжественном крещении малолетнего сына Василия Стефана на Рождество 867 года, по окончании церковного чина, Ваан вместе с императорской семьей возвращался во Дворец на колеснице, держа на руках младенца[526]. Он был доверенным лицом императора при отстранении Фотия от патриаршества и при последовавших за этим событиях. Когда Василий отсутствовал в Константинополе, ведя кампанию на восточной границе, Ваан представлял императора в столице. У преемника Василия – Льва VI (886–912) – была гораздо более очевидная приязнь к евнухам[527]. В его царствование выделились два знаменитых придворных евнуха: араб Самона и Константин Пафлагонянин[528]. Возвышение Самоны началось около 900 года, когда он сообщил императору о заговоре против его жизни. Несмотря на свою попытку бежать на родину в 904 году, Самона характеризуется как верный помощник императора, особенно во время борьбы за церковное признание четвертого брака Льва. Он стал патрикием, крестным отцом малолетнего сына Льва Константина в 906 году и, в конечном итоге, паракимоменом, то есть занял пост главного евнуха. Однако его успех оказался недолговечным. В 908 году он впал в немилость и был заключен в монастырь: его разоблачили как организатора заговора с целью дискредитации другого придворного евнуха – Константина Пафлагонянина, которому он стал завидовать. По иронии судьбы именно Самона представил Константина ко двору, в качестве подарка Зое Карвонопсине, четвертой жене Льва. Императрица и император привязались к этому евнуху, что привело к попыткам Самоны избавиться от соперника. Когда Самона подорвался на своей собственной мине, Константин извлек из этого выгоду, став паракимоменом. Он был ключевой фигурой и во время регентства Зои при ее сыне Константине VII (913–959), потеряв власть вместе с ней из-за возвышения Романа I Лакапина (920–944). Этот император был отцом одного из самых известных византийских евнухов – Василия Лакапина, более известного как Василий Ноф («бастард»)[529]. Василий приобрел особый политический вес при Константине VII, после свержения своих сводных братьев Лакапинов в 945 году став патрикием и паракимоменом. Он одержал победу в битве с Сайф аль-Даулой в 958 году и был награжден за это триумфом. Снискал он благосклонность и у Никифора II Фоки (963–969), и у Иоанна I Цимисхия (969–976), хотя, как сообщается, в конечном итоге предал их обоих. Именно Никифор возвел его в сан проэдра – звание, созданное специально для Василия. Наконец, при Василии II (976–1025) этот евнух достиг апогея своей власти благодаря неопытности молодого императора. Василий II отреагировал на это в 986 году, отправив Василия Лакапина в ссылку. Затем, в 996 году, император издал знаменитую новеллу, в которой отменил все хрисовулы, изданные этим евнухом[530]. Василий Ноф был известен, в частности, активным приобретением земель, в том числе для основанного им монастыря[531]. В упомянутой новелле рассматривается, в более широком контексте, присвоение земель динатами («могущественными»), что волновало и других императоров Х века. Здесь Василий II приводит в пример конкретного персонажа – протовестиария Филокалия[532]. Интересно, что и Филокалий, вероятно, был евнухом: он был не только протовестиарием, но и китонитом. Данная новелла, сохранившаяся в двух версиях, сообщает, что Филокалий «был вначале одним из бедняков и селян, но позднее – одним из славных и богатых ‹…› и понемногу завладел всей деревней и превратил ее в собственное поместье». Когда Василий II проезжал по этой местности, бедняки пожаловались ему, так что император лишил Филокалия его владений и низвел его до первоначального статуса. Важно также, что, возможно, именно Василий II решил признать недействительными законные завещания в пользу евнухов – не вдохновлялся ли он опытом общения со своим двоюродным дедом?[533]