Эволюция архитектуры османской мечети

Под «айванной мечетью» подразумевается тип, который в более поздних исследованиях именуется «мечетью Т-образной планировки»⁹ или «мечетью типа Бурсы». В качестве источника этой архитектурной композиции справедливо указаны купольные медресе позднесельджукской Коньи, а в качестве предшествующего «функционального аналога» – дервишеские обители-текке. Такие здания появились в городах Анатолии во второй половине XIII в. и служили не только местом коллективной молитвы, но и резиденциями почитаемых духовных лидеров, где могли собираться члены определенных братств (тарикатов), проводились особые формы поклонения (зикр, сема), диспуты, занятия с учителями. Маленькие текке, связывая странствующих дервишей, местную элиту, ремесленные объединения, торговцев, горожан, иммигрантов, становились центрами не только религиозной, но и социальной активности в анатолийских городах. Строительство текке позволяло заказчику не только продемонстрировать благочестие и увековечить свое имя на портале культового здания, но и получить поддержку влиятельных групп суфиев или дервишей, к которым прислушивались горожане и купцы. Кроме того, содержание культового сооружения давало возможность защитить имущество от возможных посягательств государства и переводить часть собственности в категорию вакфа (т. е. укрывать активы от налогообложения), что превращало мусульманскую благотворительность в финансово выгодное предприятие¹⁰. Несмотря на небольшие размеры, ограниченную вместительность и предельную архитектурную простоту (непременным элементом всех обителей был квадратный зал, использовавшийся для всех публичных мероприятий, в который открывались айваны и вокруг которого группировались жилые помещения-табхана), дервишеские обители весьма успешно выполняли и градостроительную функцию, формируя вокруг себя необходимую инфраструктуру целых микрорайонов-махалла¹¹.

Симметричное расположение боковых келий и айванов относительно центральной оси в некоторых обителях должно рассматриваться как непосредственный аналог «айванных мечетей с пересекающимися осями». Подобные мечети возникли в раннеосманском зодчестве прежде всего как «мемориальные» – они являлись центрами комплексов-куллие, обычно включавших в себя и гробницу заказчика, и, будучи общедоступными, обладали ограниченной вместимостью и не являлись «соборными», но предоставляли помещения-табхана для длительного пребывания духовных учителей, молившихся об упокоении основателя такого комплекса. Куллие с «мемориальными мечетями» также создавали необходимую инфраструктуру и становились центрами новых кварталов.

Наконец, под «мечетями, составленными из нескольких объемов» Куран подразумевал формирование единого зального пространства. Это прежде всего вместительные раннеосманские улу-джами, типологически и функционально восходящие к «официальным сельджукским мечетям» и, как будет показано, предвосхитившие «большие османские мечети».

При всех несомненных достоинствах типологии османской мечети А. Курана ее очевидным недостатком является выделение композиции молитвенного зала в качестве единственного типологического критерия. Турецкий исследователь проигнорировал наличие двора мечети, который следует рассматривать как неотъемлемую часть и ритуального пространства мусульманского культового сооружения, и архитектурной композиции здания. Объяснением этому служит сосредоточение автора на раннеосманском материале: действительно, в анатолийских и румелийских памятниках XIV- первой половины XV в., справедливо рассмотренных как развитие типологии культового зодчества султаната Сельджуков Рума, наличие архитектурно оформленного двора являлось редкостью. Возможно, в анонсированном втором томе исследования А. Куран скорректировал бы созданную им типологию мечети применительно к «золотому веку» (XVI–XVII столетия); но необходимо указать, что в подтип «многообъемных мечетей с неодинаковыми ячейками» (multi-unit mosque with dissimilar units') оказались включены как мечети с двором, так и двора не имевшие, что нарушает логику архитектурной композиции¹²; увы, второй том так и не появился, и как и насколько предложенная типология могла измениться применительно к материалу «классического периода», можно только догадываться. Очевидно, что сложение «больших османских мечетей» в XVI в. должно было эту типологию смешать: даже беглый просмотр планов привлекаемых Кураном сооружений наводит на мысль, что за хронологическими пределами раннеосманской архитектуры грань между выделенными типами стирается.

Кроме того, введенная Кураном «композиционная» типология в случаях, когда автор пытался показать ее эволюцию, вступала в противоречие с им же предложенной периодизацией (например, исходя из списка памятников в «Приложении» сооружения конца XV в. – периода правления Баязида II – должны быть разделены на «раннеосманские» и «классические»).